Неточные совпадения
Как только орава гостей хлынула за
двери квартиры Рациборского, Ярошиньский быстро повернулся на каблуках и,
пройдя молча через зал, гостиную и спальню, вошел
в уединенную рабочую хозяина.
В двери ему было видно, как по зале, сплетясь руками, взад и вперед
ходили длинною вереницею розовые, белые, палевые и голубые барышни, то прекоренастые и приземистые, то высокие и роскошные, а около них
ходили два кавалера, один
в панталонах навыпуск, другой по-законному,
в сапоги.
Доктор,
пройдя первую комнату, кликнул вполголоса Арапова и Персиянцева; никто не отзывался. Он нащупал араповскую кровать и диван, — тоже никого нет. Розанов толкнул
дверь в узенький чуланчик. Из-под пола показалась светлая линия. Наклонясь к этой линии, Розанов взялся за железное кольцо и приподнял люк погреба. Из творила на него пахнуло сыростью, а трепетный свет из ямы
в одно мгновение погас, и доктора окружила совершенная тьма и сверху, и снизу, и со всех сторон.
Мимо Лизиных
дверей прошли сапоги
в шпорах, сапоги без шпор и шумливое шелковое платье.
— Бахарева может наливать чай, — говорил он, сделав это предложение
в обыкновенном заседании и стараясь, таким образом, упрочить самую легкую обязанность за Лизою, которой он стал не
в шутку бояться. — Я буду месть комнаты, накрывать на стол, а подавать блюда будет Бертольди, или нет, лучше эту обязанность взять Прорвичу. Бертольди нет нужды часто
ходить из дому — она пусть возьмет на себя отпирать
двери.
Доктор молча
прошел в свой кабинет и наутро распорядился только заставить шкафом одни
двери, чтобы таким образом разделить свою квартиру на две как бы отдельные половины.
Чичиков, чинясь,
проходил в дверь боком, чтоб дать и хозяину пройти с ним вместе; но это было напрасно: хозяин бы не прошел, да его уж и не было. Слышно было только, как раздавались его речи по двору: «Да что ж Фома Большой? Зачем он до сих пор не здесь? Ротозей Емельян, беги к повару-телепню, чтобы потрошил поскорей осетра. Молоки, икру, потроха и лещей в уху, а карасей — в соус. Да раки, раки! Ротозей Фома Меньшой, где же раки? раки, говорю, раки?!» И долго раздавалися всё — раки да раки.
Он был такого большого роста, что для того, чтобы
пройти в дверь, ему не только нужно было нагнуть голову, но и согнуться всем телом.
Но Лужин уже выходил сам, не докончив речи, пролезая снова между столом и стулом; Разумихин на этот раз встал, чтобы пропустить его. Не глядя ни на кого и даже не кивнув головой Зосимову, который давно уже кивал ему, чтоб он оставил в покое больного, Лужин вышел, приподняв из осторожности рядом с плечом свою шляпу, когда, принагнувшись,
проходил в дверь. И даже в изгибе спины его как бы выражалось при этом случае, что он уносит с собой ужасное оскорбление.
Смешной костюмчик этот, очевидно, смущал самого старичка и он поспешно, более быстро, чем он ходил обыкновенно,
прошел в дверь, противоположную входной.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (Стародуму). Хорошо ли отдохнуть изволил, батюшка? Мы все
в четвертой комнате на цыпочках
ходили, чтоб тебя не обеспокоить; не смели
в дверь заглянуть; послышим, ан уж ты давно и сюда вытти изволил. Не взыщи, батюшка…
Левин же между тем
в панталонах, но без жилета и фрака
ходил взад и вперед по своему нумеру, беспрестанно высовываясь
в дверь и оглядывая коридор. Но
в коридоре не видно было того, кого он ожидал, и он, с отчаянием возвращаясь и взмахивая руками, относился к спокойно курившему Степану Аркадьичу.
Он не раздеваясь
ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой столовой, по ковру темной гостиной,
в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до
двери спальни и опять поворачивался.
«Девочка — и та изуродована и кривляется», подумала Анна. Чтобы не видать никого, она быстро встала и села к противоположному окну
в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик
в фуражке, из-под которой торчали спутанные волосы,
прошел мимо этого окна, нагибаясь к колесам вагона. «Что-то знакомое
в этом безобразном мужике», подумала Анна. И вспомнив свой сон, она, дрожа от страха, отошла к противоположной
двери. Кондуктор отворял
дверь, впуская мужа с женой.
«Однако когда-нибудь же нужно; ведь не может же это так остаться», сказал он, стараясь придать себе смелости. Он выпрямил грудь, вынул папироску, закурил, пыхнул два раза, бросил ее
в перламутровую раковину-пепельницу, быстрыми шагами
прошел мрачную гостиную и отворил другую
дверь в спальню жены.