Неточные совпадения
— С год уж ее
не видала.
Не любит ко мне, старухе, учащать, скучает. Впрочем,
должно быть, все с гусарами в амазонке ездит. Болтается девочка,
не читает ничего, ничего
не любит.
— Давно-с, только они
не спали,
должно быть.
— Бог знает, — поле и наш дом,
должно быть, видны. Впрочем, я, право,
не знаю, и меня теперь это вовсе
не занимает.
— Да только как-то
не бывает этого. Это для нас,
должно быть, философия будущего. Теперь же мужчина: повесился — мотайся, оторвался — катайся… А вон катит и Помада. Прощайте, Лизавета Егоровна.
— За идею, за идею, — шумел он. — Идею
должно отстаивать. Ну что ж делать: ну, будет солдат! Что ж делать? За идею права нельзя
не стоять; нельзя себя беречь, когда идея права попирается. Отсюда выходит индифферентизм: самое вреднейшее общественное явление. Я этого
не допускаю. Прежде идея, потом я, а
не я выше моей идеи. Отсюда я должен лечь за мою идею, отсюда героизм, общественная возбужденность, горячее служение идеалам, отсюда торжество идеалов, торжество идей, царство правды!
— Это вздор: родительская любовь предрассудок — и только. Связь есть потребность, закон природы, а остальное
должно лежать на обязанностях общества. Отца и матери, в известном смысле слова, ведь нет же в естественной жизни. Животные, вырастая,
не соображают своих родословных.
—
Не все понимаем, — сказала хозяйка. — Это из Белой Криницы иноки, что по поповщине, принесли. Помогать, точно, во всем помогает, а
не понимаем. Тови-то, это мы поняли;
должно, что поняли; а стомаха, уж все спор идет. Что такое это стомаха?
А как собственно феи ничего
не делали и даже
не умели сказать, что бы такое именно, по их соображениям, следовало обществу начать делать, то Лиза, слушая в сотый раз их анафематство над девицей Бертольди, подумала: «Ну, это, однако, было бы
не совсем худо, если бы в числе прочей мелочи могли смести и вас». И Бертольди стала занимать Лизу. «Это совсем новый закал,
должно быть, — думала она, — очень интересно бы посмотреть, что это такое».
— Вы, Дмитрий Петрович,
не огорчайтесь. Я очень жалею, что все это так вышло; но ведь это
не нынче, так завтра
должно было непременно случиться.
Я
не знаю, как его взяли от матери, но я его увидел первый раз,
должно быть, так в конце февраля; он тогда лежал на крылечке большой галереи и грелся.
— Тут все дело в узкости. Надо, чтоб
не было узких забот только о себе или только о тех, кого сама родила. Наши силы — достояние общественное, и терпеться
должно только то, что полезно, — опять поучал Белоярцев. — Задача в том, чтоб всем равно было хорошо, а
не в том, чтобы некоторым было отлично.
«Это и есть те полудикие, но
не повихнутые цивилизациею люди, с которыми
должно начинать дело», — подумал Райнер и с тех пор всю нравственную нечисть этих людей стал рассматривать как остатки дикости свободолюбивых, широких натур.
Нас
должно быть четырнадцать членов, а теперь нас здесь пока всего шестеро, если прислугу
не считать нашими сочленами, так как вопрос о ней до сих пор еще
не совсем решен.
— Господа! — начал он весьма тихо. — Всякое дело сначала
должно вести полегоньку. Я очень хорошо понимаю, к совершению чего призвана наша ассоциация, и надеюсь, что при дружных усилиях мы достигнем своей цели, но пока
не будьте к нам строги, дайте нам осмотреться; дайте нам, как говорят, на голове поправить.
— Нет, этого,
должно,
не надеется: денег у меня опять просила. «Ты, говорит, Лука Никонович, мужикам даешь, а мне дать
не хочешь». — «Мужики, говорю, ваше превосходительство, деньгу в дело обращают, а вам на что она?» — «Видишь, говорит, я внучку снаряжаю». — «Ну, говорю, это, сударыня, кабы за ровню, точно что помочь надо; а такой, говорю, почтенный жених этакую невесту и без всего должен взять да на ручках носить и пыль обдувать».
— Ну как же, важное блюдо на лопате твой писатель. Знаем мы их — теплые тоже ребята; ругай других больше, подумают, сам, мол,
должно, всех умней. Нет, брат, нас с дороги этими сочинениями-то
не сшибешь. Им там сочиняй да сочиняй, а тут что устроил, так то и лучше того, чем
не было ничего. Я, знаешь, урывал время, все читал, а нонче ничего
не хочу читать — осерчал.