Неточные совпадения
Пушкина
на первых же
шагах обругал, отца раскритиковал: «зачем, зачем, говорит, анахоретом живет?» — «Для тебя же с сестрой, говорю, батюшка так живет».
Тихо, без всякого движения сидела
на постели монахиня, устремив полные благоговейных слез глаза
на озаренное лампадой распятие, молча смотрели
на нее девушки. Всенощная кончилась, под окном послышались
шаги и голос игуменьи, возвращавшейся с матерью Манефой. Сестра Феоктиста быстро встала, надела свою шапку с покрывалом и, поцеловав обеих девиц, быстро скользнула за двери игуменьиной кельи.
Гловацкая отгадала отцовский голос, вскрикнула, бросилась к этой фигуре и, охватив своими античными руками худую шею отца, плакала
на его груди теми слезами, которым, по сказанию нашего народа, ангелы божии радуются
на небесах. И ни Помада, ни Лиза, безотчетно остановившиеся в молчании при этой сцене, не заметили, как к ним колтыхал ускоренным, но не скорым
шагом Бахарев. Он не мог ни слова произнесть от удушья и, не добежав пяти
шагов до дочери, сделал над собой отчаянное усилие. Он как-то прохрипел...
Мало-помалу он вытянул из ила одну ногу, потом другую и, наконец, стиснув от боли зубы, сделал один
шаг, потом ступил еще десять
шагов и выбрел
на берег.
Я уж его пять лет сряду стараюсь испортить, да ни
на один
шаг в этом не подвинулся.
За дверями гостиной послышались легкие
шаги, и в залу вошла Зинаида Егоровна. Она была в белом утреннем пеньюаре, и ее роскошная, густая коса красиво покоилась в синелевой сетке, а всегда бледное, болезненно прозрачное лицо казалось еще бледнее и прозрачнее от лежавшего
на нем следа бессонной ночи. Зинаида Егоровна была очень эффектна: точно средневековая, рыцарственная дама, мечтающая о своем далеком рыцаре.
Шаг ступлю — не так ступила; слово скажу — не так сказала; все не так, все им не нравится, и пойдет
на целый день разговор.
Такие девушки, как Лиза,
на каждом
шагу не встречаются.
Гловацкая встала, положила
на стол ручник, которым вытирала чашки, и сделала два
шага к двери, но доктор остановил ее.
Бахарев затянулся, осветил комнату разгоревшимся табаком, потом, спустив трубку с колен, лениво, но с особенным тщанием и ловкостью осадил большим пальцем правой ноги поднявшийся из нее пепел и, тяжело вздохнув, побрел неслышными
шагами на диван.
Лиза встала в одной рубашке, подошла неслышными
шагами к висевшему
на гвозде платью, вынула оттуда пачку с папиросами и зажгла себе одну, а другую подала Женни.
— Да ведь преступление последний
шаг, пятый акт. Явление-то ведь стоит не
на своих ногах, имеет основание не в самом себе, а в другом. Происхождение явлений совершается при беспрерывном и бесконечном посредстве самобытного элемента, — проговорил Вязмитинов.
— Смотри
на Рютли, — шепнул сыну пастор. Дитя было спокойно, но выстрела не раздавалось. «Боже, подкрепи меня!» — молился в душе пастор. А в четырнадцати
шагах перед ним происходила другая драма.
Марья Михайловна поселилась с сыном в этом мезонине, и по этой галерее бегал кроткий, но резвый Вильгельм-Роберт Райнер, засматриваясь то
на блестящие снеговые шапки гор, окружающих со всех сторон долину, то следя за тихим, медлительным
шагом коров, переходивших вброд озерной заливец.
После этих похорон в жизни Райнеров произошла большая перемена. Старик как-то осунулся и неохотно занимался с сыном. В дом переехала старушка-бабушка, забывшая счет своим годам, но отсутствие Марьи Михайловны чувствовалось
на каждом
шагу. Более всех отдавалось оно в сердце молодого Райнера.
В ответ
на этот стук послышались сначала очень глухие
шаги, потом они раздались близко, и, наконец, дверь отворилась.
Он был необыкновенно интересен: его длинная черная фигура с широко раздувающимися длинными полами тонкого матерчатого сюртука придавала ему вид какого-то мрачного духа, а мрачная печать, лежавшая
на его белом лбу, и неслышные
шаги по мягкому ковру еще более увеличивали это сходство.
Рациборский вздохнул, медленно провел рукою по лбу, и, сделав
шаг на середину комнаты, спокойно сказал...
Главным предметом разговора было внушение Доленговскому строгой обязанности неуклонно наблюдать за каждым
шагом Рациборского и сообщать обо всем Ярошиньскому, адресуя в Вену, poste-restante, [До востребования (франц.).]
на имя сеньора Марцикани.
— Что это у нашей маркизы? — спросил он
на первом
шагу, входя <в кабинет> Розанова.
На полу, в углу,
шагах в трех от Персиянцева, свернувшись, лежал барсук.
Однако он, наконец, сделал решительный
шаг, вошел в чуланчик, открыл погреб, стал
на самый край черного квадрата, обозначавшего поднятое творило, и взял пистолет в правую руку.
— О, черт меня возьми! — воскликнул Помада и, взвалив
на плечо узел, замаршировал беглым
шагом, даже забыв проститься.
Темная синева московского неба, истыканная серебряными звездами, бледнеет, роса засеребрится по сереющей в полумраке травке, потом поползет редкий седой туман и спокойно поднимается к небу, то ласкаясь
на прощанье к дремлющим березкам, то расчесывая свою редкую бороду о колючие полы сосен; в стороне отчетисто и звучно застучат зубами лошади, чешущиеся по законам взаимного вспоможения; гудя пройдет тяжелым
шагом убежавший бык, а люди без будущего всё сидят.
И в эти-то минуты гнева она шла торопливыми
шагами, точно она не гуляла, а спешила
на трепетное роковое свидание,
на котором ей нужно обличить и осыпать укорами человека, играющего какую-то серьезную роль в ее жизни.
Человек, ехавший
на дрожках, привстал, посмотрел вперед и, спрыгнув в грязь, пошел к тому, что
на подобных улицах называется «тротуарами». Сделав несколько
шагов по тротуару, он увидел, что передняя лошадь обоза лежала, барахтаясь в глубокой грязи. Около несчастного животного, крича и ругаясь, суетились извозчики, а в сторонке, немножко впереди этой сцены, прислонясь к заборчику, сидела
на корточках старческая женская фигура в ватошнике и с двумя узелками в белых носовых платках.
Старушка, сидевшая под забором, встала, взяла свои узелочки и, подойдя к проезжему, остановилась от него в двух
шагах. Проезжий
на мгновение обернулся к старушке, посмотрел
на торчавший из узелка белый носик фарфорового чайника, сделал нетерпеливое движение плечами и опять обернулся к извозчикам, немилосердно лупившим захлебывающуюся в грязи клячу.
— Другое дело жить, преследуя общее благо, да еще имея
на каждом
шагу скотов и пошляков, которые всему вредят и все портят…
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться
на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный
на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе
на каждом
шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
Лиза находила, что все это не резон, что это опять смахивает
на родительскую опеку, о которой Белоярцева никто не просил, и что он во всяком случае нарушил общественное равноправие
на первом
шагу.
— Ну, не правда ли! — подхватила Бертольди. — Ведь это все лицемерие, пошлость и ничего более. Ступина говорит, что это пустяки, что это так принято: тем-то и гадко, что принято. Они подают бурнусы, поднимают с полу носовые платки, а
на каждом
шагу, в серьезном деле, подставляют женщине ногу; не дают ей хода и свободы.
Няня, проводив Ступину, затворила за нею дверь, не запиравшуюся
на ключ, и легла
на тюфячок, постланный поперек порога. Лиза читала в постели. По коридору два раза раздались
шаги пробежавшей горничной, и в доме все стихло. Ночь стояла бурная. Ветер со взморья рвал и сердито гудел в трубах.
Во всяком случае, я не сделаю первого
шага к возобновлению тех простых отношений, которые вам угодно возводить
на степень чего-то очень важного».
— Вам только надобно бы посмотреть
на народ в его собственной исключительной обстановке, — твердил он Ступиной, — и вы бы, я уверен, могли писать очень хорошие рассказы, сцены и очерки. Посмотрите, какая гадость печатается в журналах: срам! Я нимало не сомневаюсь, что вы с первого же
шага стали бы выше всех их.
В ответ
на эту тираду Лиза сделала несколько
шагов на середину комнаты и, окинув Райнера уничтожающим взглядом, тихо выговорила...
В это время,
шагах в тридцати не доходя дома, где жили Вязмитиновы,
на тротуаре стоял Розанов с каким-то мещанином в калмыцком тулупе.
Вязмитинова неслышными
шагами подвинулась за занавеску, и через полминуты Розанов услыхал, как щелкнул замок в ее ванной. Вслед за тем Женни выскочила, как бы преследуемая страшным привидением, схватила со стола свечу и побежала через зал и гостиную в кабинет мужа. Во все это время она судорожно совала что-то в карман своего платья и, остановясь у мужниного письменного стола, что-то уронила
на пол.
Евгения Петровна тихо прошла со свечою по задним комнатам. В другой маленькой детской спала крепким сном мамка, а далее, закинув голову
на спинку дивана, похрапывала полнокровная горничная. Хозяйка тем же осторожным
шагом возвратилась в спальню. Вязмитинов еще не возвращался. В зале стучал медленно раскачивающийся маятник стенных часов.
Самая большая из проложенных через пущу дорожек пряма, но узка, и окружающие ее деревья, если смотреть вперед
на расстоянии нескольких
шагов, сливаются в одну темную массу.
На каждом
шагу, в каждом звуке, в каждом легком движении ветра по вершинам задумчивого леса — везде чувствуется сила целостной природы, гордой своею независимостью от человека.
Молодой человек, которого назвали Кулею, приложил руку к околышу конфедератки и, осадив
на один
шаг своего коня, поехал, уступая старшему
на пол-лошади переда.
Куля осадил коня
на первых же
шагах и, дав ему крепкие шпоры, заставил карьером броситься к стогу. Добрая лошадь повиновалась, но
на полукурсе снова вдруг неожиданно метнулась и смяла трубачову лошадь.
Мартемьян Иванов загромыхал по каменным ступеням лестницы и, выправившись из калитки, побежал было по улице вдогонку за похитителями, но
на десятом
шагу упал и, медленно поднявшись, начал, сидя, переобуваться.