Заходило солнце, кресты на главах
монастырских церквей плавились и таяли, разбрызгивая красноватые лучи; гудели майские жуки, летая над берёзами, звонко перекликались стрижи, кромсая воздух кривыми линиями полётов, заунывно играл пастух, и всё вокруг требовало тишины.
В тишину ночи изредка вливался певучий медный звук сторожевого колокола
монастырской церкви, и это было единственное движение в мёртвой тишине, обнимавшей землю.
В
монастырской церкви, при последнем прощании с дочерью, он не застонал и не зарыдал, как это всегда бывает. Все тот же мрачный, блуждающий взгляд, полный отчаяния… Когда начальница отрезала прядь черных кудрей его дочери и подала ему, он тупо посмотрел сначала на нее, потом на прядь, конвульсивно зажал в руке волосы и закрыл лицо рукою.
Неточные совпадения
В последний вечер пред отъездом в Москву Самгин сидел в
Монастырской роще, над рекою, прислушиваясь, как музыкально колокола
церквей благовестят ко всенощной, — сидел, рисуя будущее свое: кончит университет, женится на простой, здоровой девушке, которая не мешала бы жить, а жить надобно в провинции, в тихом городе, не в этом, где слишком много воспоминаний, но в таком же вот, где подлинная и грустная правда человеческой жизни не прикрыта шумом нарядных речей и выдумок и где честолюбие людское понятней, проще.
Дорога, которая вела от
монастырских ворот к
церкви, была пустынна.
Это была широкая аллея, с обеих сторон обсаженная громадными липами, из-за стволов которых выглядывали разные
монастырские постройки: академия, крохотные
церкви, с лежащими в них под спудом мощами, колодцы с целебной водой и т. п.
Монастырь, куда они шли, был старинный и небогатый. Со всех сторон его окружала высокая, толстая каменная стена, с следами бойниц и с четырьмя башнями по углам. Огромные железные ворота, с изображением из жести двух архангелов, были почти всегда заперты и входили в небольшую калиточку. Два храма, один с колокольней, а другой только
церковь, стоявшие посредине
монастырской площадки, были тоже старинной архитектуры. К стене примыкали небольшие и довольно ветхие кельи для братии и другие прислуги.
Солнце уже поднялось довольно высоко и ярко золотило куполы
церквей, когда мы подъехали к монастырю. В тени еще держался мороз, но по всей дороге текли быстрые мутные ручьи, и лошадь шлепала по оттаявшей грязи. Войдя в
монастырскую ограду, у первого лица, которое я увидал, я спросил, как бы мне найти духовника.