— Ничего-с, у нас насчет этого будьте покойны. Мы все свои, — но Андриян Николаев начинал
говорить тише. Однако это было ненадолго; он опять восклицал...
Неточные совпадения
Верстовой столб представляется великаном и совсем как будто идет, как будто вот-вот нагонит; надбрежная ракита смотрит горою, и запоздалая овца, торопливо перебегающая по разошедшимся половицам моста, так хорошо и так звонко стучит своими копытками, что никак не хочется верить, будто есть люди, равнодушные к красотам природы, люди, способные то же самое чувствовать, сидя вечером на каменном порожке инвалидного дома, что чувствуешь только, припоминая эти милые, теплые ночи, когда и сонная река, покрывающаяся туманной дымкой, <и> колеблющаяся возле ваших ног луговая травка, и коростель, дерущий свое горло на противоположном косогоре,
говорят вам: «Мы все одно, мы все природа, будем тихи теперь, теперь такая пора
тихая».
Он курит огромную немецкую трубку, выпуская из-под своих седых прокопченных усищ целые облака дыма, который по
тихому ветерку прямо ползет на лицо сидящих возле Бахарева дам и от которого дамы, ничего не
говоря, бесцеремонно отмахиваются платками.
По целым часам он стоял перед «Снятием со креста», вглядываясь в каждую черту гениальной картины, а Роберт Блюм
тихим, симпатичным голосом рассказывал ему историю этой картины и рядом с нею историю самого гениального Рубенса, его безалаберность, пьянство, его унижение и возвышение. Ребенок стоит, пораженный величием общей картины кельнского Дома, а Роберт Блюм опять
говорит ему хватающие за душу речи по поводу недоконченного собора.
Долго пили без толку и без толку же шумели. Розанов все сидел с Андрияном Николаевым у окошка, сменяли бутылочки и вели искреннюю беседу, стараясь
говорить как можно
тише.
— Так вот ты, Баранов, и сообрази, —
говорил гораздо
тише совсем опьяневший женский голос. — Что ж она, Жанетка, только ведь что французинка называется, а что она против меня? Тьфу, вот что она. Где ж теперь, Баранов, правда!
— Ну, вынес Бог, — сказал молодой человек, стараясь
говорить как можно
тише. — Будь здесь спрятаны десять москалей, мы бы все, как куры, пропали в этом болоте.
Безбедов встал на ноги, пошатнулся, взмахнул руками, он как будто не слышал последних слов Самгина, он стал
говорить тише, но от этого речь его казалась Климу еще более кипящей, обжигающей.
— Я заезжал к вам, — отнесся к нему и сам полковник, видимо, стараясь
говорить тише, — но не застал вас дома; а потом мы уехали в Малороссию… Вы же, вероятно, все ваше время посвящаете занятиям.
— Прошу тебя только,
говори тише. Она хоть и больна, но совершенно в памяти, и как тебя увидела, я заметил, как будто вздрогнула. Значит, вчерашнее вспомнила…
Неточные совпадения
Вронский и Анна тоже что-то
говорили тем
тихим голосом, которым, отчасти чтобы не оскорбить художника, отчасти чтобы не сказать громко глупость, которую так легко сказать,
говоря об искусстве, обыкновенно
говорят на выставках картин.
Степан Аркадьич вздохнул, отер лицо и
тихими шагами пошел из комнаты. «Матвей
говорит: образуется; но как? Я не вижу даже возможности. Ах, ах, какой ужас! И как тривиально она кричала, —
говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. — И, может быть, девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из комнаты.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею
тихою оживленностью начала
говорить с ним.
— Отлично, отлично, —
говорил он, закуривая толстую папиросу после жаркого. — Я к тебе точно с парохода после шума и тряски на
тихий берег вышел. Так ты
говоришь, что самый элемент рабочего должен быть изучаем и руководить в выборе приемов хозяйства. Я ведь в этом профан; но мне кажется, что теория и приложение ее будет иметь влияние и на рабочего.
«Славный, милый», подумала Кити в это время, выходя из домика с М-11е Linon и глядя на него с улыбкой
тихой ласки, как на любимого брата. «И неужели я виновата, неужели я сделала что-нибудь дурное? Они
говорят: кокетство. Я знаю, что я люблю не его; но мне всё-таки весело с ним, и он такой славный. Только зачем он это сказал?…» думала она.