Неточные совпадения
Из-за угла улицы, действительно, послышался колокольчик, и, прежде чем он замолк
у ворот училища, доктор встал, пожал всем руки и,
взяв фуражку, молча вышел за двери. Зарницын и Вязмитинов тоже стали прощаться.
— Что ты болтаешь, смешная! Как я тебя
возьму? Здесь
у тебя семья: отец, мать, сестры.
— Боже мой! что это, в самом деле,
у тебя, Лиза, то ночь, то луна, дружба… тебя просто никуда
взять нельзя, с тобою засмеют, — произнесла по-французски Зинаида Егоровна.
Возьмет Гловацкий педагога тихонько за руку и ведет к двери,
у которой тот проглатывает последние грибки и бежит внушать уравнения с двумя неизвестными, а Женни подает закуску отцу и снова садится под окно к своему столику.
«Гроза» не случится
у француженки; ну, да это из того слоя, которому вы еще, по его невежеству, позволяете иметь некоторые национальные особенности характера, а я вот вам
возьму драму из того слоя, который сравнен цивилизациею-то с Парижем и, пожалуй, с Лондоном.
Гость и хозяйка вышли на крыльцо. Доктор
взял у садовника повод своей лошади и протянул руку Лизе.
— Ты ведь не знаешь, какая
у нас тревога! — продолжала Гловацкая, стоя по-прежнему в отцовском мундире и снова принявшись за утюг и шляпу, положенные на время при встрече с Лизой. — Сегодня, всего с час назад, приехал чиновник из округа от попечителя, — ревизовать будет. И папа, и учители все в такой суматохе, а Яковлевича
взяли на парадном подъезде стоять. Говорят, скоро будет в училище. Папа там все хлопочет и болен еще… так неприятно, право!
— Хороший конь. Это я
у Катерины Ивановны
взял.
— Это вздор.
У меня есть около двухсот рублей моих собственных, и вы меня обидете, если не
возьмете их
у меня взаймы.
«
У двух солдат не мудрено
взять и насильно», — говорит кто-то из толпы.
«Однако, черт меня
возьми совсем, если можно понять, что
у нее сидит в мозгу!»
«Черт
возьми, что же это
у нее сидит в мозгу?» — спрашивал себя умный человек, даже задувая дома свечку и оборачиваясь к стенке; но ни одного раза ни один умный человек не отгадал, что в мозгу
у маркизы просто сидит заяц.
— Как? Одно слово:
взял да и пустил. Теперь, к примеру скажем, я. Я небольшой человек, кто как разумеет, может и совсем человек маленький, а я центральный человек.
У нас теперь по низовью рыбацкие артели: несколько сот артель одна, так что ж мне.
— Да как же не верить-то-с? Шестой десяток с нею живу, как не верить? Жена не верит, а сам я, люди, прислуга, крестьяне, когда я бываю в деревне: все из моей аптечки пользуются. Вот вы не знаете ли, где хорошей оспы на лето достать? Не понимаю, что это значит! В прошлом году пятьдесят стеклышек
взял, как ехал. Вы сами посудите, пятьдесят стеклышек — ведь это не безделица, а царапал, царапал все лето, ни
у одного ребенка не принялась.
«Фу ты, дьявол
возьми, что это такое! — думал Розанов, — из-за чего это
у нее сыр-бор горит?»
— Я вам уже имел честь доложить, что
у нас нет в виду ни одного обстоятельства, обвиняющего вашего сына в поступке, за который мы могли бы
взять его под арест. Может быть, вы желаете обвинить его в чем-нибудь, тогда, разумеется, другое дело: мы к вашим услугам. А без всякой вины
у нас людей не лишают свободы.
У поворота к бульварам Варвара Ивановна велела кучеру ехать назад, проехала Тверскую, потом
взяла налево Софийской и, наконец, остановилась
у маленького деревянного домика в одном из переулков, прилегающих к Лубянской площади.
— Какой вздор. Были бы деньги.
Возьмите вольных
у Рогожской.
«
У!
у! скотина жестокая!» — подумал Арапов, глядя на тщательную работу Бычкова, а тот как-будто услыхал это, тотчас же вышел за двери и,
взяв в другой комнате своего ребенка, запел с ним...
Напились чаю и пошли, разбившись на две группы. Белоярцев шел с Бычковым, Лизой, Бертольди, Калистратовой и Незабитовским. Вторая группа шла, окружая Стешу, которая едва могла тащить свой живот и сонного полугодового ребенка. Дитятю
у нее
взяли; Розанов и Помада несли его на руках попеременно, а маркиз колтыхал рядом с переваливающейся уточкою Стешею и внимательно рассматривал ее лицо своими утомляющими круглыми глазами.
Стеша села немножко поодаль от других,
взяла у Помады своего ребенка и закрыла его платком.
Калистратов все врал: он не спасал никакой дамы, и никакая женская ручка не дарила ему этого браслета, а
взял он его сам посредством четверки и сыпнуго туза
у некоего другого корнета, приобретшего страстишку к картам и ключик к туалетному ящику своей жены.
У этого-то Грабилина Белоярцев и предложил
взять взаймы две тысячи рублей серебром под общею друг за друга порукою в уплате. Грабилин, дорожа знакомством столь высокого в его мнении либерального кружка, не посмел отказать Белоярцеву в его просьбе, и таким образом, посредством этого займа, образовался первый общественный фонд, поступивший тоже в руки Белоярцева.
Райнер
взял у Прорвича три рубля и отдал их Кусицыну.
Лиза
взяла извозчика и поехала к Евгении Петровне. Оттуда тотчас же послала за Розановым. Через час Розанов вместе с Лобачевским были
у Райнера, назначили ему лечение и послали за лекарством на розановских же лошадях.
— Нет, monsieur Белоярцев, — отвечала с своей всегдашней улыбкой Мечникова, — я не могу так жить: я люблю совершенную независимость, и к тому же
у меня есть сестра, ребенок, которая в нынешнем году кончает курс в пансионе. Я на днях должна буду
взять к себе сестру.
— Знаете что? — говорил он ей в другой раз, уже нажужжав в уши о ее талантах. — Оденьтесь попроще;
возьмите у Марфы ее платье, покройтесь платочком, а я надену мою поддевку и пойдемте смотреть народные сцены. Я уверен, что вы завтра же захотите писать и напишете отлично.
Райнер
взял письмо и обещался доставить его сам. Вечером Розанов, встретив его
у Вязмитиновых и улучив минуту, когда остались одни, спросил...
Петровского, как только он вышел на улицу, встретил молодой человек, которому коллежский советник отдал свой бумажник с номинациею и другими бумагами. Тут же они обменялись несколькими словами и пошли в разные стороны.
У первого угла Петровский
взял извозчика и велел ехать в немецкий клуб.
— Что
у тебя, лихорадка? — расспрашивал Вязмитинов,
взяв ее за трепещущую руку.
— Да нет
у меня, Лизавета Егоровна, а не о том забота, что вы отдадите. Вот сто или полтораста рублей это есть, за удовольствие сочту, если вы их
возьмете. Я ведь ваш должник.
— Наверно знаю, что нет. Вот
возьмите пока
у меня полтораста рублей.
Был серый час; Лиза сидела в уголке дивана; Евгения Петровна скорыми шагами ходила из угла в угол комнаты, потом остановилась
у фортепиано, села и,
взяв два полные аккорда, запела «Плач Ярославны», к которому сама очень удачно подобрала голос и музыку.
Схоронив три года тому назад своего грозного отца, он не расширял своей торговли, а купил более двух тысяч десятин земли
у камергерши Меревой,
взял в долгосрочное арендное содержание три большие помещичьи имения и всей душой пристрастился к сельскому хозяйству.
У широкого перелога Лука Никонович
взял налево и, проехав несколько шагов, остановился.
Ульяна Никоновна прыгнула к брату на бегунцы,
взяла у девочки ребенка, и они поехали.
— Нет, этого, должно, не надеется: денег
у меня опять просила. «Ты, говорит, Лука Никонович, мужикам даешь, а мне дать не хочешь». — «Мужики, говорю, ваше превосходительство, деньгу в дело обращают, а вам на что она?» — «Видишь, говорит, я внучку снаряжаю». — «Ну, говорю, это, сударыня, кабы за ровню, точно что помочь надо; а такой, говорю, почтенный жених этакую невесту и без всего должен
взять да на ручках носить и пыль обдувать».