Неточные совпадения
Он знал, что
у ней есть муж, но не верил в существование его и поверил в него вполне, только когда увидел его, с его головой, плечами и ногами в черных панталонах; в особенности когда он увидал, как этот муж с чувством собственности спокойно
взял ее руку.
Уж не раз испытав с пользою известное ему средство заглушать свою досаду и всё, кажущееся дурным, сделать опять хорошим, Левин и теперь употребил это средство. Он посмотрел, как шагал Мишка, ворочая огромные комья земли, налипавшей на каждой ноге, слез с лошади,
взял у Василья севалку и пошел рассевать.
Личное дело, занимавшее Левина во время разговора его с братом, было следующее: в прошлом году, приехав однажды на покос и рассердившись на приказчика, Левин употребил свое средство успокоения —
взял у мужика косу и стал косить.
Она вспомнила ту, отчасти искреннюю, хотя и много преувеличенную, роль матери, живущей для сына, которую она
взяла на себя в последние годы, и с радостью почувствовала, что в том состоянии, в котором она находилась,
у ней есть держава, независимая от положения, в которое она станет к мужу и к Вронскому.
«Как же я останусь один без нее?» с ужасом подумал он и
взял мелок. — Постойте, — сказал он, садясь к столу. — Я давно хотел спросить
у вас одну вещь. Он глядел ей прямо в ласковые, хотя и испуганные глаза.
— Пойдемте к мама! — сказала она,
взяв его зa руку. Он долго не мог ничего сказать, не столько потому, чтоб он боялся словом испортить высоту своего чувства, сколько потому, что каждый раз, как он хотел сказать что-нибудь, вместо слов, он чувствовал, что
у него вырвутся слезы счастья. Он
взял ее руку и поцеловал.
«Впрочем, это дело кончено, нечего думать об этом», сказал себе Алексей Александрович. И, думая только о предстоящем отъезде и деле ревизии, он вошел в свой нумер и спросил
у провожавшего швейцара, где его лакей; швейцар сказал, что лакей только что вышел. Алексей Александрович велел себе подать чаю, сел к столу и,
взяв Фрума, стал соображать маршрут путешествия.
«Она
взяла потом мою руку и рассматривала линии: —
у тебя славная рука, сказала она».
Когда он наконец
взял невесту за руку, как надо было, священник прошел несколько шагов впереди их и остановился
у аналоя.
— Да, но в таком случае, если вы позволите сказать свою мысль… Картина ваша так хороша, что мое замечание не может повредить ей, и потом это мое личное мнение.
У вас это другое. Самый мотив другой. Но
возьмем хоть Иванова. Я полагаю, что если Христос сведен на степень исторического лица, то лучше было бы Иванову и избрать другую историческую тему, свежую, нетронутую.
— Вот так, — сказала она,
взяв руку мужа, поднося ее ко рту и дотрогиваясь до нее нераскрытыми губами. — Как
у архиерея руку целуют.
Когда они подъехали ко второму болоту, которое было довольно велико и должно было
взять много времени, Левин уговаривал не выходить. Но Весловский опять упросил его. Опять, так как болото было узко, Левин, как гостеприимный хозяин, остался
у экипажей.
— Почему же ты думаешь, что мне неприятна твоя поездка? Да если бы мне и было это неприятно, то тем более мне неприятно, что ты не берешь моих лошадей, — говорил он. — Ты мне ни разу не сказала, что ты решительно едешь. А нанимать на деревне, во-первых, неприятно для меня, а главное, они возьмутся, но не довезут.
У меня лошади есть. И если ты не хочешь огорчить меня, то ты
возьми моих.
― А я не знала, что вы здесь, ― сказала она, очевидно не только не сожалея, но даже радуясь, что перебила этот давно известный ей и наскучивший разговор. ― Ну, что Кити? Я обедаю
у вас нынче. Вот что, Арсений, ― обратилась она к мужу, ― ты
возьмешь карету…
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное.
У них, то есть
у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку
взяла к себе. Да вот ты увидишь ее.
«Откуда
взял я это? Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было
у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».
«Откуда
у меня радостное, общее с мужиком знание, которое одно дает мне спокойствие души? Откуда
взял я это?
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Однако ж, черт
возьми господа! он
у меня
взял триста рублей взаймы.
Городничий. Да говорите, ради бога, что такое?
У меня сердце не на месте. Садитесь, господа!
Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь валяешься
у ног моих. Отчего? — оттого, что мое
взяло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Артемий Филиппович (в сторону).Эка, черт
возьми, уж и в генералы лезет! Чего доброго, может, и будет генералом. Ведь
у него важности, лукавый не
взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему.)Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни
взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. //
У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!