Нужно было стегать доктора другим кнутом, и кнут этот не замедлили
свить нежные, женские ручки слабонервных уездных барынь и барышень, и тонкие, гнуткие ремешки для него выкроила не менее нежная ручка нимфообразной дочери купца Тихонина.
— Из этого кочета прок будет; ты его, этого кочета, береги, — опираясь на
вилы, говорил жене мужик, показывая на гуляющего по парному навозу петуха. — Это настоящая птица, ласковая к курам, а того, рябенького-то, беспременно надыть его зарезать к празднику: как есть он пустой петух совсем, все по углам один слоняется.
И мужик, плюнув на руки, снова ковырял
вилами; баба, пошевеливая плечами и понявой, шла в сени, а обреченный в лапшу стоик поправлял свои бурды.
Саренко, нашедши точно такой же клад в своем кармане, решил, что это ему сунул ревизор и что, значит,
веет другой ветер и приходит пора запевать другие песни.