Неточные совпадения
Как ни замкнут был для всех дом Синтянина, но все-таки из него дошли слухи, что генерал, узнав, по чьему-то доносу, что у одного из писарей его канцелярии, мараковавшего живописью, есть поясной портрет Флоры, сделанный с большим сходством и искусством,
потребовал этот портрет к себе, долго на него смотрел, а потом тихо и спокойно выколол на нем письменными ножницами глаза и поставил его на камине в комнате
своей жены.
— Лучше сделать что-нибудь с расчетом и упованием на
свои силы, чем браться за непосильную ношу, которую придется бросить на половине пути. Я положила себе предел самый малый: я пойду замуж за человека благонадежного, обеспеченного, который не
потребует от меня ни жертв, ни пылкой любви, к которой я неспособна.
Конечно, было средство женить на себе принципного дурака, сказать, что я стеснена в
своей свободе, и
потребовать, чтобы на мне женился кто-нибудь «из принципа», вроде Висленева… но мне все «принципные» после вас омерзели…
Висленев, грызя сухарь, распечатал конверт и прочел: «Примите к сведению, еще одна подлость: Костька Оболдуев, при всем
своем либерализме, он женился на Форофонтьевой и взял за нею в приданое восемьдесят тысяч. Пишу вам об этом со слов Роговцова, который заходил ко мне ночью нарочно по этому делу. Утром иду
требовать взнос на общее дело и бедным полякам. Завтра поговорим. Анна Скокова».
Сам священник, которому надлежало совершить брак, был обманут: ему было сказано, что предстоящий брак, конечно, юридически вполне законный, имеет, однако,
свою романическую сторону, которая
требует некоторого снисхождения, и священник, осторожно обсуждая каждый
свой шаг, сделал только самые возможные снисхождения, но при всем том, перевенчал Висленева с Фигуриной, после долго не знал покоя: так невообразимо странен и необъясним вышел брак их.
Между тем, пока дамы спали, а потом делали
свой туалет, в сени мужской половины явился оборванный и босоногий крестьянский мальчонко и настойчиво
требовал, чтобы длинный чужой барин вышел к кому-то за гуменник.
Висленев никак не мог оценить себя дешевле этой круглой цифры и столь раздражил этим хвастовством баронессиного стряпчего, что тот решил во что бы то ни стало немедленно же
требовать себе прибавки «в сравнении со сверстниками», и, перенося в Кельне сак
своей баронессы, уже достаточно сгрубил ей и дал ей почувствовать
свое неудовольствие.
Глафира заняла в Hôtel de Maroc лучшее отделение и
потребовала une petite chambre [маленькую комнату (франц.).] отдельно для
своего секретаря.
Но так как он иногда бывает довольно беспокоен и
требует постоянного за собою надзора, то она просила Алину нимало не медля приехать за Жозефом и получить его в
свое распоряжение.
Приходилось долгожданные Вальдегановские щетки бросить и ждать всего от времени, но тем часом начиналось дело о дуэли, затянувшееся за отсутствием прикосновенных лиц, и произошло маленькое qui pro quo, [Недоразумение (лат.).] вследствие которого Глафира настойчиво
требовала, чтобы Жозеф повидался с сестрой, и как это ни тяжело, а постарался привести, при ее посредстве, Подозерова к соглашению не раздувать дуэльной истории возведением больших обвинений на Горданова, потому что иначе и тот с
своей стороны поведет кляузу.
Кто эта женщина, очевидно страшно докучавшая собой Горданову? — это так заняло Лару, что она не положила никакого заключения о том, насколько вероятно объяснение Горданова. Предъявив вечером письмо, как удивительную вещь, Глафире, Лариса прямо
потребовала ее мнения: кого бы мог касаться гордановский намек. У Лары достало духа выразить
свое подозрение, не касается ли это Синтяниной.
Но приговор о неисправимости Лары показался Синтяниной обидным, и она ответила
своей собеседнице, что нравственные переломы
требуют времени, и, к тому же, на свете есть такие ложные шаги, от которых поворот назад иногда только увеличивает фальшь положения. Бодростина увидела здесь шпильку, и между двумя дамами началась легкая перепалка. Глафира сказала, что она не узнает Синтянину в этих словах и никогда бы не ожидала от нее таких суждений.
Шум разбудил и уснувшую было Лару. Она проснулась и, будучи не в силах понять причины слышанных звуков, спросила о них горничную. Та проговорилась ей о происшедшем. Лариса схватила
свою голову и, вся трепеща, уверяла, что ее покидает рассудок и что она хочет приготовить себя к смерти: она
требовала к себе священника, но желала, чтоб о призыве его не знали ни Бодростины, ни брат ее, ни Горданов. Форов взялся это устроить: он ушел очень рано и в десятом часу утра уже вернулся с Евангелом.
Крик же
свой в комнатах, что «это я сделал», он относил к тому, что он обличил Бодростина и подвел его под народный гнев, в чем-де и может удостоверить Горданов, с которым они ехали вместе и при котором он предупреждал Бодростина, что нехорошо курить сигару, когда мужики
требовали, чтоб огня нигде не было, но Бодростин этим легкомысленно пренебрег.
Человек без вести пропал в доме! Горданов решительно не знал, что ему думать, и считал себя выданным всеми… Он
потребовал к себе следователя, но тот не являлся, хотел позвать к себе врача, так как врач не может отказаться посетить больного, а Горданов был в самом деле нездоров. Но он вспомнил о
своем нездоровье только развязав
свою руку и ужаснулся: вокруг маленького укола, на ладони, зияла темненькая каемочка, точно бережок из аспидированного серебра.
Это тоже была истинная правда: Горданов, действительно, был сильно болен и в первый же день ареста
требовал ампутации пораженной руки. Ввиду его крайне болезненного состояния допросом его не обременяли, но ампутацию сделали. Он был тверд и, пробудясь от хлороформа после операции, спокойно взглянул на
свою коротенькую руку. Ввечеру осторожный смотритель сказал Горданову, что его непременно хочет видеть Ропшин. Горданов подумал и сказал...
Неточные совпадения
Понятно, как должен был огорчиться бригадир, сведавши об таких похвальных словах. Но так как это было время либеральное и в публике ходили толки о пользе выборного начала, то распорядиться
своею единоличною властию старик поопасился. Собравши излюбленных глуповцев, он вкратце изложил перед ними дело и
потребовал немедленного наказания ослушников.
На третий день сделали привал в слободе Навозной; но тут, наученные опытом, уже
потребовали заложников. Затем, переловив обывательских кур, устроили поминки по убиенным. Странно показалось слобожанам это последнее обстоятельство, что вот человек игру играет, а в то же время и кур ловит; но так как Бородавкин секрета
своего не разглашал, то подумали, что так следует"по игре", и успокоились.
Он совсем бросил городническое правление и ограничил
свою административную деятельность тем, что удвоил установленные предместниками его оклады и
требовал, чтобы они бездоимочно поступали в назначенные сроки.
— О моралист! Но ты пойми, есть две женщины: одна настаивает только на
своих правах, и права эти твоя любовь, которой ты не можешь ей дать; а другая жертвует тебе всем и ничего не
требует. Что тебе делать? Как поступить? Тут страшная драма.
Оставшись в отведенной комнате, лежа на пружинном тюфяке, подкидывавшем неожиданно при каждом движении его руки и ноги, Левин долго не спал. Ни один разговор со Свияжским, хотя и много умного было сказано им, не интересовал Левина; но доводы помещика
требовали обсуждения. Левин невольно вспомнил все его слова и поправлял в
своем воображении то, что он отвечал ему.