Неточные совпадения
Иосаф Платонович, выпроводив гостей,
счел было нужным поговорить с
сестрой no-сердцу и усадил ее в гостиной на диване, но, перекинувшись двумя-тремя фразами, почувствовал нежелание говорить и ударил отбой.
С Михаилом Андреевичем Бодростиным Грегуар был знаком и
считал его дураком, которого его
сестра непременно должна была водить за нос. Михаил Андреевич, в свою очередь, невысоко ставил Грегуара. Они изредка делали друг другу визит, и тем оканчивались все их сношения. Впрочем, в нынешний свой приезд в Петербург, Бодростин, затеяв торговые предприятия, в которые втравливали его Кишенский и Горданов, имел дела по департаменту Грегуара, и они видались друг с другом несколько чаще.
Жозеф не говорил
сестре о деньгах, а она его о них не спрашивала. К тому же, брат и
сестра почти не оставались наедине, потому что Глафира Васильевна
считала своею обязанностию ласкать «бедную Лару». Лариса провела ночь в смежной с Глафирой комнате и долго говорила о своем житье, о муже, о тетке, о Синтяниной, о своем неодолимом от последней отвращении.
— Слышишь, сестра, — повторил он вслед, собрав последние усилия, — я не в бреду; этот брак — подлость. Пусть я подлец, а ты не должна… один кто-нибудь… а я хоть и подлец, но такую сестру
сестрой считать не буду. Или я, или Лужин! Ступайте…
Я ей уже писал, что посылаю ей здоровье и труды от брата, который счастлив тем, что новая его
сестра считает его благодетелем, между тем как он сознает, что она ему благодетельствует.
— Вот что, Дуня, — начал он серьезно и сухо, — я, конечно, прошу у тебя за вчерашнее прощения, но я долгом считаю опять тебе напомнить, что от главного моего я не отступаюсь. Или я, или Лужин. Пусть я подлец, а ты не должна. Один кто-нибудь. Если же ты выйдешь за Лужина, я тотчас же перестаю тебя
сестрой считать.
Неточные совпадения
Еще в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я,
считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался на втором курсе; так же
считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело
сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».
Княжна Варвара ласково и несколько покровительственно приняла Долли и тотчас же начала объяснять ей, что она поселилась у Анны потому, что всегда любила ее больше, чем ее
сестра, Катерина Павловна, та самая, которая воспитывала Анну, и что теперь, когда все бросили Анну, она
считала своим долгом помочь ей в этом переходном, самом тяжелом периоде.
— Успокой руки, Гриша, — сказала она и опять взялась за свое одеяло, давнишнюю работу, зa которую она всегда бралась в тяжелые минуты, и теперь вязала нервно, закидывая пальцем и
считая петли. Хотя она и велела вчера сказать мужу, что ей дела нет до того, приедет или не приедет его
сестра, она всё приготовила к ее приезду и с волнением ждала золовку.
Дарья Александровна исполнила свое намерение и поехала к Анне. Ей очень жалко было огорчить
сестру и сделать неприятное ее мужу; она понимала, как справедливы Левины, не желая иметь никаких сношений с Вронским; но она
считала своею обязанностью побывать у Анны и показать ей, что чувства ее не могут измениться, несмотря на перемену ее положения.
— Вот-с копию извольте получить, а контракт принадлежит
сестре, — мягко отозвался Иван Матвеевич, взяв контракт в руку. — Сверх того за огород и продовольствие из оного капустой, репой и прочими овощами,
считая на одно лицо, — читал Иван Матвеевич, — примерно двести пятьдесят рублей…