Неточные совпадения
Невдалеке он заарестовал бабу, ехавшую в город с возом молодой капусты и, дав этой, ничего
не понимавшей и упиравшейся бабе несколько толчков, насильно привел ее лошадь к
тому месту, где лежал бесчувственный Подозеров. Здесь майор,
не обращая внимания на кулаки и вопли женщины, сбросив половину кочней на землю, а
из остальных устроил нечто вроде постели и, подняв тяжело раненного или убитого на свои
руки, уложил его на воз, дал бабе рубль, и Подозерова повезли.
Мешая русские слова с немецкими, он высказывал свои опасения за судьбу оставшейся на станции своей сопутницы, но его никто
не понимал и в ответ на все его моления, жалобы и порывы вскочить немецкий кондуктор, с длинным лицом, похожим на гороховую колбасу, присаживал его мощною
рукой на
место и приговаривал: «Seien Sie ruhig», [Успокойтесь (нем.).] и затем продолжал вести вполголоса беседу с
теми из пассажиров, которые проснулись и любопытно наблюдали эту сцену.
Но он
не скоро дождался ответа, и
то, как слушатели отозвались на его вопрос,
не могло показаться ему удовлетворительным. Майор Форов, первый
из выслушавших эту повесть Гордановского обращения, встал с
места и, презрительно плюнув, отошел к окну. Бодростин повторил ему свой вопрос, но получил в ответ одно коротенькое: «наплевать». Потом, сожалительно закачав головой, поднялся и молча направился в сторону Евангел. Бодростин и его спросил, но священник лишь развел
руками и сказал...
Неточные совпадения
«Нет, надо опомниться!» сказал он себе. Он поднял ружье и шляпу, подозвал к ногам Ласку и вышел
из болота. Выйдя на сухое, он сел на кочку, разулся, вылил воду
из сапога, потом подошел к болоту, напился со ржавым вкусом воды, намочил разгоревшиеся стволы и обмыл себе лицо и
руки. Освежившись, он двинулся опять к
тому месту, куда пересел бекас, с твердым намерением
не горячиться.
И, заметив полосу света, пробившуюся с боку одной
из суконных стор, он весело скинул ноги с дивана, отыскал ими шитые женой (подарок ко дню рождения в прошлом году), обделанные в золотистый сафьян туфли и по старой, девятилетней привычке,
не вставая, потянулся
рукой к
тому месту, где в спальне у него висел халат.
— Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и сжавши крепко его
руку, —
не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм в плече. Куды мне! Что разорять казну! И без
того теперь завелось много служащих ради доходных
мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без
того ему трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
Ничего подобного этому я
не мог от нее представить и сам вскочил с
места,
не то что в испуге, а с каким-то страданием, с какой-то мучительной раной на сердце, вдруг догадавшись, что случилось что-то тяжелое. Но мама
не долго выдержала: закрыв
руками лицо, она быстро вышла
из комнаты. Лиза, даже
не глянув в мою сторону, вышла вслед за нею. Татьяна Павловна с полминуты смотрела на меня молча.
— Дайте ему в щеку! Дайте ему в щеку! — прокричала Татьяна Павловна, а так как Катерина Николаевна хоть и смотрела на меня (я помню все до черточки),
не сводя глаз, но
не двигалась с
места,
то Татьяна Павловна, еще мгновение, и наверно бы сама исполнила свой совет, так что я невольно поднял
руку, чтоб защитить лицо; вот из-за этого-то движения ей и показалось, что я сам замахиваюсь.