Неточные совпадения
Пустых и вздорных людей этот брак
генерала тешил, а умных и честных, без которых, по Писанию, не стоит ни один город, этот союз возмутил; но
генерал сумел смягчить неприятное впечатление своего поступка, объявив там и сям под рукой, что он женился на Флоре единственно для того, чтобы, в случае своей смерти, закрепить за нею и за ее
матерью право на казенную пенсию, без чего они могли бы умереть с голоду.
Так прошло десять лет. Город привык видеть и не видать скромных представительниц генеральского семейства, и праздным людям оставалось одно удовольствие решать: в каких отношениях находятся при
генерале мать и дочь, и нет ли между ними соперничества? Соперничества между ними, очевидно, не было, и они были очень дружны. К концу десятого года замужества Флоре, или по нынешнему Анне Ивановне, бог дал глухонемую дочку, которую назвали Верой.
— Садитесь, — произнес он в ответ на приветствие гостя и на его вопрос о здоровье, —
Мать, дай нам чаю, — обратился он к жене и сейчас же добавил, — рад-с, весьма рад-с, что вы пришли. Хотел посылать, да послов не нашел. А видеть вас рад, может скоро умру, надо с друзьями проститься. Впрочем, у меня-с друзей нет… кроме ее, — добавил
генерал, кивнув по направлению, куда вышла жена.
Да-с, я ведь происхожу из кантонистов; я был простой солдат, простой и добрый солдат-товарищ;
мать свою почитал, а как эта проклятая пуля в меня попала, я пошел в чины, сделался
генералом и всю жизнь мою не вспомнил бога.
Неточные совпадения
В первом издании второго тома «Мертвых душ» (1855) имеется примечание: «Здесь пропущено примирение
генерала Бетрищева с Тентетниковым; обед у
генерала и беседа их о двенадцатом годе; помолвка Улиньки за Тентетниковым; молитва ее и плач на гробе
матери; беседа помолвленных в саду.
«А, это ты, — оглядел его
генерал, — взять его!» Взяли его, взяли у
матери, всю ночь просидел в кутузке, наутро чем свет выезжает
генерал во всем параде на охоту, сел на коня, кругом него приживальщики, собаки, псари, ловчие, все на конях.
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов, славы, хотя и не за свое дело сложил голову. Это был молодой
генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры не лечат сердца
матери… Другим даже не удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
Генералы, сидевшие в застенке и мучившие эмиссаров, их знакомых, знакомых их знакомых, обращались с арестантами, как мерзавцы, лишенные всякого воспитания, всякого чувства деликатности и притом очень хорошо знавшие, что все их действия покрыты солдатской шинелью Николая, облитой и польской кровью мучеников, и слезами польских
матерей…
Коля же настаивал, уверяя
мать, что всё это тоска по хмельном, а может, и по Лебедеве, с которым
генерал необыкновенно сдружился в последнее время.