— Ну, успокой их: застрахуй свою жизнь. Что же, если она с тебя положит в год рублей тысячу оброку, можешь же ты еще
платить рублей триста в страховое общество, застраховавши себя в двенадцать тысяч?
Неточные совпадения
— Они мне
платят шестьсот
рублей.
— Ах, полно бога ради, цена, которую они
платят, мне ровесница. Синтянин, с тех пор как выехали Гриневичи,
платит за этот дом шестьсот
рублей, не я же стану набавлять на них… С какой стати?
— Как с какой стати? Все дорожает, а деньги дешевеют. Матушка наша, я помню,
платила кухарке два
рубля серебром в месяц, а мы теперь сколько
платим?
— Да; отцы-то ваши за душу
платили сто, да полтораста
рублей, а тут девять тысяч! — заметил Кишенский.
Если вы согласны дать мне девять тысяч
рублей, я вам сейчас же представлю ясные доказательства, что вы через неделю, много через десять дней, можете быть обвенчаны с самым удобнейшим для вас человеком и, вдобавок, приобретете от этого брака хотя не очень большие, но все-таки относительно довольно значительные денежные выгоды, которые во всяком случае далеко с избытком вознаградят вас за то, что вы мне за этого господина
заплатите.
Висленев остался на минуту один, но вдруг бросился вслед за Гордановым, догнал его на лестнице и сказал, что он согласен
платить жене в год даже и тысячу
рублей, но только с тем, чтобы с него не требовали этих денег в течение первых трех лет его оброчного положения, а взяли бы на эту сумму вперед за три года вексель.
— А половину они будут ждать, и ты должен будешь
платить всего тысячу двести
рублей в год жене на содержание ее с четырьмя детьми (что, должно сознаться, вовсе не дорого), и только соблюсти все формы по застрахованию своей жизни, полис на которое будет служить обеспечением второй половины долга, но премию будет за тебя
платить твоя жена. Вот и все их условия.
— Да, предварительно рассчитавшись, разумеется. Не беспокойся, я мои долги всегда помню и
плачу. Я во время моих нужд забрал у тебя до девятисот
рублей.
В домике у них всего было две квартиры, с которых с обеих выходило доходца в месяц
рублей двенадцать, да и то одна под эту пору пустовала, а за другую Спиридонов месяца три уже не
платил.
Баронессин стряпчий ему позавидовал, и эта зависть еще увеличилась в нем, когда он, сообщив Висленеву цифру своего жалования, узнал от Иосафа Платоновича, что Бодростина
платит ему гораздо дороже, — именно сто
рублей в месяц.
— Чудак, — разъясняли другие, — лет пятьдесят бережет чью-то расписку, что за покойника где-то
рубль долгу
заплатил. Может, триста раз ему этот
рубль возвращен, но он все свое: что мне дано, то я, говорит, за принадлежащее мне приемлю как раб, а долгу принять не могу. Так всю жизнь над ним и смеялись.
Супружеская жизнь обходилась ему ничуть не дороже холостой; напротив, теперь ему стало даже выгоднее, потому что он, приведя в дом жену, тотчас же отпустил батрачку, которой много ли, мало ли, а все-таки
платил рубль медью в месяц.
Захаров согласился. Андрей Иванович, шлепая калошами, пошел к буфету,
заплатил рубль двадцать копеек и, взяв у буфетчика карандаш, написал на клочке бумаги: «Саша! Пришли немедленно с посланным два рубля: очень необходимо».
Приведя приятелей в тот дом, который, по его мнению, был самым лучшим, он изъявил настойчивое желание танцевать кадриль. Медик стал ворчать на то, что музыкантам придется
платить рубль, но согласился быть vis-а-vis. Начали танцевать.
Неточные совпадения
— А кто сплошал, и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, // Так смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его не трогайте, // А лучше киньте жеребий. //
Заплатим мы: вот пять
рублей…»
С ребятами, с дево́чками // Сдружился, бродит по лесу… // Недаром он бродил! // «Коли
платить не можете, // Работайте!» — А в чем твоя // Работа? — «Окопать // Канавками желательно // Болото…» Окопали мы… // «Теперь
рубите лес…» // — Ну, хорошо! —
Рубили мы, // А немчура показывал, // Где надобно
рубить. // Глядим: выходит просека! // Как просеку прочистили, // К болоту поперечины // Велел по ней возить. // Ну, словом: спохватились мы, // Как уж дорогу сделали, // Что немец нас поймал!
— Право? — сказал он, вспыхнув, и тотчас же, чтобы переменить разговор, сказал: — Так прислать вам двух коров? Если вы хотите считаться, то извольте
заплатить мне по пяти
рублей в месяц, если вам не совестно.
Левин подошел к столу,
заплатил проигранные им на тузы сорок
рублей,
заплатил каким-то таинственным образом известные старичку-лакею, стоявшему у притолоки, расходы по клубу и, особенно размахивая руками, пошел по всем залам к выходу.
Левина уже не поражало теперь, как в первое время его жизни в Москве, что для переезда с Воздвиженки на Сивцев Вражек нужно было запрягать в тяжелую карету пару сильных лошадей, провезти эту карету по снежному месиву четверть версты и стоять там четыре часа,
заплатив за это пять
рублей. Теперь уже это казалось ему натурально.