Неточные совпадения
Форова подошла и стала молча за плечом хозяйки. Подозеров
сидел на земляной насыпи погреба и, держа в левой руке своей худую и бледную ручку глухонемой
Веры, правою быстро говорил с ней глухонемою азбукой. Он спрашивал
Веру, как она живет и что делала в то время, как они не видались.
Между тем Катерина Астафьевна распорядилась закуской. Стол был накрыт в той комнате, где в начале этой части романа
сидела на полу Форова. За этим покоем в отворенную дверь была видна другая очень маленькая комнатка, где над диваном, как раз пред дверью, висел задернутый густою драпировкой из кисеи портрет первой жены генерала, Флоры. Эта каютка была спальня генеральши и
Веры, и более во всем этом жилье никакого помещения не было.
Она выбежала на крыльцо и, встретив горничную девушку, узнала от нее, что в кабинете
сидит генерал и Форов, а на мезонине — глухонемая
Вера, а генеральши совсем нет дома.
Вера сидела у двери, тыкала иглой лоскуток какого-то кружева и частенько зевала, только когда взглядывала на лицо Полины Карповны, у ней дрожал подбородок и шевелились губы, чтобы сдержать улыбку.
В саду пахло горячими вишнями. Уже зашло солнце, жаровню унесли, но все еще в воздухе держался этот приятный, сладковатый запах.
Вера сидела на скамье и смотрела, как новый работник, молодой прохожий солдат, делал, по ее приказанию, дорожки. Он резал лопатой дерн и бросал его в тачку.
Вера сидела, задумчиво глядя на лицо спящего Петьки; кажется, она мало слушала: мысли ее были далеко, в Пожарске, и она думала о своих братьях.
Очень просто и случайно. В конце прошлого лета, перед осенью, когда поспели яблоки и пришла пора собирать их,
Вера сидела однажды вечером в маленькой беседке из акаций, устроенной над забором, близ старого дома, и глядела равнодушно в поле, потом вдаль на Волгу, на горы. Вдруг она заметила, что в нескольких шагах от нее, в фруктовом саду, ветви одной яблони нагибаются через забор.
Неточные совпадения
Вера все это заметила: на ее болезненном лице изображалась глубокая грусть; она
сидела в тени у окна, погружаясь в широкие кресла… Мне стало жаль ее…
Нынче после обеда я шел мимо окон
Веры; она
сидела на балконе одна; к ногам моим упала записка:
В восемь часов пошел я смотреть фокусника. Публика собралась в исходе девятого; представление началось. В задних рядах стульев узнал я лакеев и горничных
Веры и княгини. Все были тут наперечет. Грушницкий
сидел в первом ряду с лорнетом. Фокусник обращался к нему всякий раз, как ему нужен был носовой платок, часы, кольцо и прочее.
Я окончил вечер у княгини; гостей не было, кроме
Веры и одного презабавного старичка. Я был в духе, импровизировал разные необыкновенные истории; княжна
сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно. Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный взгляд?..
Поутру Самгин был в Женеве, а около полудня отправился на свидание с матерью. Она жила на берегу озера, в маленьком домике, слишком щедро украшенном лепкой, похожем на кондитерский торт. Домик уютно прятался в полукруге плодовых деревьев, солнце благосклонно освещало румяные плоды яблонь, под одной из них, на мраморной скамье,
сидела с книгой в руке
Вера Петровна в платье небесного цвета, поза ее напомнила сыну снимок с памятника Мопассану в парке Монсо.