Неточные совпадения
— Это, — говорит, — ваше величество, точно, что
работа очень тонкая и интересная, но только нам этому удивляться с одним восторгом чувств не следует, а надо бы подвергнуть ее русским пересмотрам в Туле или в Сестербеке, — тогда еще Сестрорецк Сестербеком звали, — не могут ли наши
мастера сего превзойти, чтобы англичане над русскими не предвозвышались.
Ни время, ни расстояние не дозволяли тульским
мастерам сходить в три недели пешком в Киев да еще потом успеть сделать посрамительную для аглицкой нации
работу.
Тульские
мастера, которые удивительное дело делали, в это время как раз только свою
работу оканчивали. Свистовые прибежали к ним запыхавшись, а простые люди из любопытной публики — те и вовсе не добежали, потому что с непривычки по дороге ноги рассыпали и повалилися, а потом от страха, чтобы не глядеть на Платова, ударились домой да где попало спрятались.
Но крышу сняли, да и сами сейчас повалилися, потому что у
мастеров в их тесной хороминке от безотдышной
работы в воздухе такая потная спираль сделалась, что непривычному человеку с свежего поветрия и одного раза нельзя было продохнуть.
А больше и говорить не стал, да и некогда ему было ни с кем разговаривать, потому что государь приказал сейчас же эту подкованную нимфозорию уложить и отослать назад в Англию — вроде подарка, чтобы там поняли, что нам это не удивительно. И велел государь, чтобы вез блоху особый курьер, который на все языки учен, а при нем чтобы и Левша находился и чтобы он сам англичанам мог показать
работу и каковые у нас в Туле
мастера есть.
Неточные совпадения
Брат его сидел далеко за полночь в своем кабинете, на широком гамбсовом кресле, [Гамбсово кресло — кресло
работы модного петербургского мебельного
мастера Гамбса.] перед камином, в котором слабо тлел каменный уголь.
А отец был дорожным
мастером, потом — подрядчиком по земляным
работам, очень богатый, летом этим — умер.
Прочие дворяне сидели на диванах, кучками жались к дверям и подле окон; один, уже, немолодой, но женоподобный по наружности помещик, стоял в уголку, вздрагивал, краснел и с замешательством вертел у себя на желудке печаткою своих часов, хотя никто не обращал на него внимания; иные господа, в круглых фраках и клетчатых панталонах
работы московского портного, вечного цехового
мастера Фирса Клюхина, рассуждали необыкновенно развязно и бойко, свободно поворачивая своими жирными и голыми затылками; молодой человек, лет двадцати, подслеповатый и белокурый, с ног до головы одетый в черную одежду, видимо робел, но язвительно улыбался…
Мастера бросали
работу, частью усаживались, как работали, «ноги калачиком», на катке вокруг чашек, а кому не хватало места, располагались стоя вместе с мальчиками и по очереди черпали большими деревянными ложками щи.
После обеда мальчики убирают посуду, вытирают каток, а портные садятся тотчас же за
работу. Посидев за шитьем час,
мастера, которым есть что надеть, идут в трактир пить чай и потом уже вместе с остальными пьют второй, хозяйский чай часов в шесть вечера и через полчаса опять сидят за
работой до девяти.