Неточные совпадения
Вечер свой Перский проводил за инспекторскими
работами, составляя и проверяя расписания и соображая успехи учеников с непройденными частями программы. Потом он много читал, находя
в этом большую
помощь в знании языков. Он основательно знал языки французский, немецкий, английский и постоянно упражнялся
в них чтением. Затем он ложился немного попозже нас, для того чтобы завтра опять встать немного нас пораньше.
Неточные совпадения
Он не уклонялся от осторожной
помощи ей
в ее бесчисленных делах, объясняя себе эту
помощь своим стремлением ознакомиться с конспиративной ее
работой, понять мотивы революционности этой всегда спокойной женщины, а она относилась к его услугам как к чему-то обязательному, не видя некоторого их риска для него и не обнаруживая желания сблизиться с ним.
Решились не допустить мачту упасть и
в помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки с блоками).
Работа кипела, несмотря на то, что уж наступила ночь. Успокоились не прежде, как кончив ее. На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но на всякий случай заносят пару лишних вант, чтоб новый крепкий ветер не застал врасплох.
Здоровье Лоскутова не поправлялось, а, напротив, делалось хуже. Вместе с весной открывались
работы на приисках, но Лоскутову нечего было и думать самому ехать туда; при
помощи Веревкина был приискан подходящий арендатор, которому прииски и были сданы на год. Лоскутовы продолжали оставаться
в Узле.
На другой день мы принялись за устройство шести нарт. Три мы достали у удэгейцев, а три приходилось сделать самим. Захаров и Аринин умели плотничать.
В помощь им были приставлены еще два удэгейца. На Дерсу было возложено общее руководство
работами. Всякие замечания его были всегда кстати, стрелки привыкли, не спорили с ним и не приступали к
работе до тех пор, пока не получали его одобрения.
Он вспомнил, что еще
в Москве задумал статью «О прекрасном
в искусстве и
в жизни», и сел за
работу. Первую половину тезиса, гласившую, что прекрасное присуще искусству, как обязательный элемент, он, с
помощью амплификаций объяснил довольно легко, хотя развитие мысли заняло не больше одной страницы. Но вторая половина, касавшаяся влияния прекрасного на жизнь, не давалась, как клад. Как ни поворачивал Бурмакин свою задачу, выходил только голый тезис — и ничего больше. Даже амплификации не приходили на ум.