Больше всего достойна памяти и удивления откровенность этого направления в молодежи: инженерные юнкера весело и беззастенчиво говорили, что они «иначе не понимают, как
быть инженером — это значит купаться в золоте».
В училище сии не могли оказывать никому никакой помехи, а с выходом на службу преобладающее общее настроение, казалось, без сомнения, должно их убедить в непригодности их мечтаний и сравнять со всеми другими, которые ничего мечтательного не затевали, а ортодоксально верили, что «
быть инженером — значит купаться в золоте».
Неточные совпадения
Влияние их на товарищей
было большое; учились они оба прекрасно, и начальство заведения надеялось, что из них выйдут превосходные
инженеры. В том же
был уверен и великий князь, который «очень желал видеть в инженерном ведомстве честных людей».
Он даже
был им доволен, но в это именно время (в 1831 году) начались большие постройки в крепостях Царства Польского, где наши
инженеры особенно привольно «купались в золоте».
Часть, в которую Николай Фермор поступил по прибытии в Варшаву, находилась в управлении
инженера, у которого «система самовознаграждения»
была поставлена самым правильным образом.
Ответ пришел успокоительный, начальство ничего особого о молодом
инженере не разумело, и только великий князь Михаил благоволил к нему потому, что знал Фермора по инженерному училищу, где тот хорошо учился и
был известен добрым поведением.
Самыми любимыми и наиболее обираемыми посетителями «гастрономии»
были русские
инженеры, которые «купались в золоте».
Именитые поляки, поддерживавшие здесь ранее честь польской аристократии, присмирели и
были вытеснены в «малые кабинеты», а самым большим помещением завладели русские
инженеры и назвали его «инженерным залом».
Фермор только немножко сожалел кое-кого из молодых
инженеров, которых считал за людей лучшего порядка, и стеснялся, как он им откажет в товариществе. Но беспокойство его
было напрасно: ни старшие, ни младшие, никто его сообщества более не искали. Другой месяц Фермор тоже «проходил присматриваясь», без особого назначения, а когда пришел день раздачи жалованья, «косоротый» подал ему казенные деньги в книжке и две пачки, перетянутые бумажною полоской, — за истекающий месяц и за прошедший.
По таким побуждениям, истинный смысл которых молодому идеалисту
был недоступен, викарий варшавский принял в нем участие и воспользовался первым случаем ему помочь. При свидании с начальником
инженеров в Варшаве Деном Антоний рассказал о Ферморе и сумел расположить Дена в его пользу.
— Мирон сменит, Яков. Мирон
будет инженером, — сказал Илья и, высунув руку за окно, стряхнул пепел папиросы. Отец напомнил:
Тут
были инженеры и путейцы, артиллеристы и телеграфные, и горные, пехота и кавалерия, гвардия и армия, круглым числом до сорока офицеров.
И ещё можно было бы сказать, что нет человека вообще, а
есть инженер, врач, адвокат, чиновник, профессор, писатель и т. д., т. е. в конкретного человека входят признаки профессионального призвания человека.
Неточные совпадения
Он не
был ни технолог, ни
инженер; но он
был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но
был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево,
будет продолжать течь река.
Лакей, подававший в общей зале обед
инженерам, несколько раз с сердитым лицом приходил на ее зов и не мог не исполнить ее приказания, так как она с такою ласковою настоятельностью отдавала их, что никак нельзя
было уйти от нее.
— Слушай, слушай, пан! — сказал жид, посунувши обшлага рукавов своих и подходя к нему с растопыренными руками. — Вот что мы сделаем. Теперь строят везде крепости и замки; из Неметчины приехали французские
инженеры, а потому по дорогам везут много кирпичу и камней. Пан пусть ляжет на дне воза, а верх я закладу кирпичом. Пан здоровый и крепкий с виду, и потому ему ничего, коли
будет тяжеленько; а я сделаю в возу снизу дырочку, чтобы кормить пана.
Там
были дети легкой жизни — сыновья торговцев из уездов,
инженеров, докторов с заводов — аристократы.
— Отличный и правдивейший художник, — сказал Самгин и услышал, что сказано это тоном неуместно строгим и вышло смешно. Он взглянул на Попова, но
инженер внимательно выбирал сигару, а Бердников, поправив галстук, одобрительно сунул голову вперед, — видимо, это
была его манера кланяться.