Неточные совпадения
Бенни приподнял голову и взглянул
на своего сопутника остолбенелыми
глазами.
Большие, черные, как уголь,
глаза Бенни при всяком грубом и неделикатном поступке имели странную способность останавливаться, и тогда стоило большого труда, чтобы его в такое время снова докликаться и заставить перевести свой взгляд
на другой предмет.
Бенни ничего не отвечал, но зорко, не сводя
глаз, смотрел
на обогнавших их трех купцов, которые шли, жарко между собою разговаривая и перекидывая друг другу с рук
на руки какой-то образчик.
— Что? — крикнул пьяный парень, обводя старика посоловевшими
глазами. — А! собираешь
на церковное построение,
на кабашное разорение, — это праведно! Жертвуй, ребята, живее! — продолжал парень и сам достал из лежавшего перед ним картуза бумажный платок, зацепил из него несколько медных копеек, бросил их старику
на книжку и произнес...
Бенни нагнулся к его лицу и сквозь сумрак ночи, к которому в это время уже достаточно пригляделись его
глаза, увидел
на лице мужика печать серьезности, которою выражается только что ощущенное страдание.
— Всю дорогу, глядя
на Ничипоренку (говорил Бенни), я спрашивал себя, что может выйти из моей поездки с этим человеком? Я все более и более убеждался, что в этой компании мне не предстоит ничего, кроме как только беспрестанно компрометировать себя в
глазах всех сколько-нибудь серьезных людей; но я решительно не знал, куда мне его деть и где искать других людей.
Видя, что он не трогается с места, она упавшим голосом проговорила: «Вон! вон! сию минуту вон!» и с тем вместе сама, с нервными слезами
на глазах, выбежала, шатаясь, из своего кабинета.
Бенни сконфузился: его за это постыдили и завели с ним срамной разговор. Он ушел, со слезами
на глазах, в другую комнату, сел над столом и закрыл ладонями уши. К нему подошла вся компания и хватила над ним...
Книжка выпала у него из рук; он сел
на кровать и устремил
глаза на вошедших.
Он постарел за эту болезнь
на десять лет; лицо его получило рановременные глубокие морщины, прекрасные черные
глаза его потухли, изо рта выпали почти все передние зубы.
Но ответа не было. Я взяла его голову, положила
на подушку, дала ему нюхать спирту, обтерла лицо губкой, намоченной в уксусе. Наконец он открыл
глаза.
И, перебирая события последних дней, ей казалось, что во всем она видела подтверждение этой страшной мысли: и то, что он вчера обедал не дома, и то, что он настоял на том, чтоб они в Петербурге остановились врознь, и то, что даже теперь шел к ней не один, как бы избегая свиданья с
глазу на глаз.
Кудряш. Вчетвером этак, впятером в переулке где-нибудь поговорили бы с ним с
глазу на глаз, так он бы шелковый сделался. А про нашу науку-то и не пикнул бы никому, только бы ходил да оглядывался.
Да все. Еще за границей Штольц отвык читать и работать один: здесь, с
глазу на глаз с Ольгой, он и думал вдвоем. Его едва-едва ставало поспевать за томительною торопливостью ее мысли и воли.
— Нет-с, я ничего не принимал у Ахмаковой. Там, в форштадте, был доктор Гранц, обремененный семейством, по полталера ему платили, такое там у них положение на докторов, и никто-то его вдобавок не знал, так вот он тут был вместо меня… Я же его и посоветовал, для мрака неизвестности. Вы следите? А я только практический совет один дал, по вопросу Версилова-с, Андрея Петровича, по вопросу секретнейшему-с,
глаз на глаз. Но Андрей Петрович двух зайцев предпочел.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Вот хорошо! а у меня
глаза разве не темные? самые темные. Какой вздор говорит! Как же не темные, когда я и гадаю про себя всегда
на трефовую даму?
Анна Андреевна. Поди прочь отсюда! слышишь: прочь, прочь! И не смей показываться
на глаза.
Солдат опять с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили каждую // Чуть-чуть не в медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои
на подравшихся //
На рынке мужиках: // «Под правым
глазом ссадина // Величиной с двугривенный, // В средине лба пробоина // В целковый. Итого: //
На рубль пятнадцать с деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
Вгляделся барин в пахаря: // Грудь впалая; как вдавленный // Живот; у
глаз, у рта // Излучины, как трещины //
На высохшей земле; // И сам
на землю-матушку // Похож он: шея бурая, // Как пласт, сохой отрезанный, // Кирпичное лицо, // Рука — кора древесная, // А волосы — песок.
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем не поила ты? // А мышьяку не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — // И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // — Будь жалостлив, будь добр! // Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В
глазах у них нет совести, //
На шее — нет креста!