Неточные совпадения
Она с сердцов то выругает Григорья «сопатым», то в
дверь пуньки
рукой, будто невзначай, стукнет, — а все нет того, чего ей ждется.
Пришла Варвара с дружками к пуньке, отперла замок, но, как опытная сваха, не отворила сразу
дверь, а постучала в нее
рукой и окликнула молодых. Ответа не было. Варвара постучала в другой раз, — ответа опять нет. «Стучи крепче!» — сказал Варваре дружко. Та застучала из всей силы, но снова никто ничего не ответил. «Что за лихо!» — промолвила Варвара.
Дружки вышли за
двери; а Настя встала и протянула
руку к паневе. Варвара оглянула ее с плеч до ног и спросила...
Отворилась
дверь в маленький залец, и выступила из передней Настя и рядом с ней опять страшно размасленный Григорий. Поезжане стали за ними. В
руках у Насти была белая каменная тарелка, которую ей подали в передней прежние подруги, и на этой тарелке лежали ее дары. Григорий держал под одною
рукою большого глинистого гусака, а под другою такого же пера гусыню.
Костик прыгнул на пол, схватил за
руку сестру и дернул ее к
двери.
Смотритель махнул солдату, державшему под
рукою завернутого в тряпку ребенка. Солдат сейчас по этому знаку вышел за
дверь с своей ношей. Настя выпустила смотрительскую полу и, как бешеная кошка, бросилась к
двери; но ее удержали три оставшиеся солдата и неизвестно для чего завели ей назад
руки.
Девочка показала
рукою на
дверь канцелярии.
У
двери стоял сторож, отставной солдат, и
рукою держался за замок.
Члены ушли в присутствие. Писаря помирали со смеху в канцелярии, письмоводитель хотел войти в присутствие, но у самой
двери пырскнул, зажал
рукою рот и опять вернулся в канцелярию, где можно было смеяться, не оскорбляя самолюбия членов.
Дорогою все она рвалась, и ее рассыльный вез, привязавши к телеге, а у
дверей знакомой избы уперлась
руками в притолки, вырвалась из
рук и убежала.
Три парня взяли бабочку под
руки и повели ее за
дверь. Через пять минут в сенях послышались редкие, отчетистые чуки-чук, чуки-чук, и за каждым чуканьем бабочка выкрикивала: «Ой! ой! ой! Ой, родименькие, горячо! Ой, ребятушки, полегче! Ой, полегче! Ой, молодчики, пожалейте! Больно, больно, больно!»
Он бросился вон. Испуганная Феня рада была, что дешево отделалась, но очень хорошо поняла, что ему было только некогда, а то бы ей, может, несдобровать. Но, убегая, он все же удивил и Феню, и старуху Матрену одною самою неожиданною выходкой: на столе стояла медная ступка, а в ней пестик, небольшой медный пестик, в четверть аршина всего длиною. Митя, выбегая и уже отворив одною
рукой дверь, другою вдруг на лету выхватил пестик из ступки и сунул себе в боковой карман, с ним и был таков.
Около Думы народ. Идет заседание. Пробрались в зал. Речь о войне, о помощи раненым. Какой-то выхоленный, жирный, так пудов на восемь, гласный, нервно поправляя золотое пенсне, возбужденно, с привизгом, предлагает желающим «добровольно положить живот свой за веру, царя и отечество», в защиту угнетенных славян, и сулит за это земные блага и царство небесное, указывая рукой прямой путь в небесное царство через правую от его
руки дверь, на которой написано: «Прием добровольцев».
Отдав приказ своему человеку внесть кошму, шубу и другие необходимые вещи, я велел ямщику задвинуть тарантас на двор, а сам ощупью прошел через просторные темные сени и начал ошаривать
руками дверь.
Неточные совпадения
Пошел, пошел! чего лезешь? (Упирается первому
руками в брюхо и выпирается вместе с ним в прихожую, захлопнув за собою
дверь.)
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней
двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к
руке. Еремеевна взяла место в стороне и, сложа
руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Цыфиркин. А кто виноват? Лишь он грифель в
руки, а немец в
двери. Ему шабаш из-за доски, а меня ради в толчки.
Бригадир понял, что дело зашло слишком далеко и что ему ничего другого не остается, как спрятаться в архив. Так он и поступил. Аленка тоже бросилась за ним, но случаю угодно было, чтоб
дверь архива захлопнулась в ту самую минуту, когда бригадир переступил порог ее. Замок щелкнул, и Аленка осталась снаружи с простертыми врозь
руками. В таком положении застала ее толпа; застала бледную, трепещущую всем телом, почти безумную.
Старый, толстый Татарин, кучер Карениной, в глянцовом кожане, с трудом удерживал прозябшего левого серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей стоял, отворив дверцу. Швейцар стоял, держа наружную
дверь. Анна Аркадьевна отцепляла маленькою быстрою
рукой кружева рукава от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала с восхищением, что говорил, провожая ее, Вронский.