Неточные совпадения
— Х-а-р-и-т-и-н-а! — произнесла она эллинским произношением, так что буква и после р слилась в устах в гортанный эй, —
прекрасный звук, а значение еще лучше; Харитина значит — полна благодати. Для такой неоцененной девушки, как та, которую мы встретили, я бы затруднилась выбрать лучшее
имя, способное полнее выражать ее свойства. В уменьшительной же и в ласкательной форме здесь в Малороссии из этого
имени делают Христя, — это уж просто прелестно…
Читая впоследствии письмо Гейне к автору Лалла Рук, где поэт говорит, что, не зная самого сочинения, готов признать его превосходным, потому что у него такое
прекрасное название, — я вспомнил, что то же самое было со мною, когда я в первый раз узнал сладостное
имя Филиппа Кольберга.
— Меня зовут Созонтом… Созонтом Иванычем. Дали мне это
прекрасное имя в честь родственника, архимандрита, которому я только этим и обязан. Я, если смею так выразиться, священнического поколения. А что вы насчет терпенья сомневаетесь, так это напрасно: я терпелив. Я двадцать два года под начальством родного дядюшки, действительного статского советника Иринарха Потугина, прослужил. Вы его не изволили знать?
Неточные совпадения
Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то
имя; но это не было
имя отчизны, или матери, или братьев — это было
имя прекрасной полячки. Тарас выстрелил.
Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных
имен, которые чужды
Прекрасной Неизвестности?
— Боже мой, ужели она до поздней ночи остается на этих свиданиях? Да кто, что она такое эта моя статуя,
прекрасная, гордая Вера? Она там; может быть, хохочет надо мной, вместе с ним… Кто он? Я хочу знать — кто он? — в ярости сказал он вслух. —
Имя,
имя! Я ей — орудие, ширма, покрышка страсти… Какой страсти!
Это просто свинцовая примочка, Алексей Федорович, я теперь вспомнила
имя, но это
прекрасная примочка.
Она, изволите видеть, вздумала окончательно развить, довоспитать такую, как она выражалась, богатую природу и, вероятно, уходила бы ее, наконец, совершенно, если бы, во-первых, недели через две не разочаровалась «вполне» насчет приятельницы своего брата, а во-вторых, если бы не влюбилась в молодого проезжего студента, с которым тотчас же вступила в деятельную и жаркую переписку; в посланиях своих она, как водится, благословляла его на святую и
прекрасную жизнь, приносила «всю себя» в жертву, требовала одного
имени сестры, вдавалась в описания природы, упоминала о Гете, Шиллере, Беттине и немецкой философии — и довела наконец бедного юношу до мрачного отчаяния.