В дальнем угле стоял высокий, трехъярусный образник с тремя большими иконами с
темными ликами, строго смотревшими из своих блестящих золоченых окладов; перед образником лампада, всегда тщательно зажигаемая моею набожной хозяйкой, а внизу под образами шкафик с полукруглыми дверцами и бронзовым кантом на месте створа.
Пришли Анафролия с Евпраксией. Воспрянула подвижница. Слез как не бывало. Коротко и внушительно отдав приказ собрать ее тайком в дорогу, пошла она в моленную. Там упала ниц перед
темными ликами угодников, едва освещенными догоравшими лампадами, и громко зарыдала.
Неверный, едва мерцающий свет от лампады, падая на
темный лик святого, исполнял невольным благоговейным трепетом всякого, кто проникал взорами в это упокойце.
Святыня, вместе с холодным, сырым воздухом, веющим от стен, обхватила меня;
темный лик Спасителя грозно на меня смотрел; толпа праведников двигалась, росла и меня обступила.
Неточные совпадения
Глядя на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие взгляды, на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос, суровое, неподвижное лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей
темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь, взгляд в
лик изображаемого им святого, не подумаешь, что это вольный, как птица, художник мира, ищущий светлых сторон жизни, а примешь его самого за мученика, за монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
Летом любил он уходить в окрестности, забирался в старые монастыри и вглядывался в
темные углы, в почернелые
лики святых и мучеников, и фантазия, лучше профессоров, уносила его в русскую старину.
И
потемнел у ней весь
лик с той самой минуты и до самого конца.
Солнце уж садилось и бросало косвенные лучи, которые то играли по золотым окладам икон, то освещали
темные и суровые
лики святых и уничтожали своим блеском слабое и робкое мерцание свеч.
Но церковь была почти не освещена, только в алтаре да пред иконами, особо чтимыми, рассеянно мерцали свечи и лампады, жалобно бросая жёлтые пятна на чёрные
лики. Сырой мрак давил людей, лиц их не было видно, они плотно набили храм огромным, безглавым, сопящим телом, а над ними, на амвоне, точно в воздухе, качалась
тёмная фигура священника.