Неточные совпадения
Ax!.. я едва дышу… он всё бежал за мною,
Что если бы он
сорвал маску… нет,
Он не узнал меня… да и какой судьбою
Подозревать, что женщина, которой свет
Дивится
с завистью, в пылу самозабвенья
К нему на
шею кинется, моля
Дать ей два сладкие мгновенья,
Не требуя любви, — но только сожаленья,
И дерзко скажет — я твоя!..
Он этой тайны вечно не узнает…
Пускай… я не хочу… но он желает
На память у меня какой-нибудь предмет,
Кольцо… что делать… риск ужасный!
Действительность отрезвила Лушу. Инстинктивным движением она
сорвала с шеи чужие кораллы и торопливо бросила их на зеркало. Молодое лицо было залито краской стыда и досады: она не имела ничего, но милостыни не принимала еще ни от кого. Да и что могла значить какая-нибудь коралловая нитка? Это душевное движение понравилось Раисе Павловне, и она с забившимся сердцем подумала: «Нет, положительно, эта девчонка пойдет далеко… Настоящий тигренок!»
Неточные совпадения
Он стоял в передней, дергаясь длинною, худою
шеей и
срывая с нее шарф, и странно жалостно улыбался. Увидав эту улыбку, смиренную и покорную, Левин почувствовал, что судороги сжимают ему горло.
Лицо Владимира Лютова побурело, глаза, пытаясь остановиться, дрожали, он слепо тыкал вилкой в тарелку, ловя скользкий гриб и возбуждая у Самгина тяжелое чувство неловкости. Никогда еще Самгин не слышал, не чувствовал, чтоб этот человек говорил так серьезно, без фокусов, без неприятных вывертов. Самгин молча налил еще водки, а Лютов,
сорвав салфетку
с шеи, продолжал:
Вагон встряхивало, качало, шипел паровоз, кричали люди; невидимый в темноте сосед Клима
сорвал занавеску
с окна, обнажив светло-голубой квадрат неба и две звезды на нем; Самгин зажег спичку и увидел пред собою широкую спину, мясистую
шею, жирный затылок; обладатель этих достоинств, прижав лоб свой к стеклу, говорил вызывающим тоном:
И вот вчера только я решился
сорвать мою ладонку
с шеи, идя от Фени к Перхотину, а до той минуты не решался, и только что
сорвал, в ту же минуту стал уже окончательный и бесспорный вор, вор и бесчестный человек на всю жизнь.
Возвращался я
с дружеской пирушки домой и вижу возню у памятника. Городовой и ночной сторож бьют плохо одетого человека, но никак
с ним сладить не могут, а тот не может вырваться. Я соскочил
с извозчика, подлетел, городового по
шее, сторожа тоже. Избиваемый вырвался и убежал. Сторож вскочил — и на меня, я его ткнул головой в сугроб. Городовой, вставая, схватился за свисток — я
сорвал его у него
с шеи, сунул в свой карман, а его, взяв за грудь шинели, тряхнул: