Неточные совпадения
Внимали
пленники уныло
Печальной песни сей для них.
И сердце в грусти страшно ныло…
Ведут черкесы к сакле их;
И, привязавши у забора,
Ушли. — Меж них огонь трещит;
Но не смыкает сон их взора,
Не могут горесть
дня забыть.
И только
девы покрывало
Еще очам вдали мелькало,
И долго, долго
пленник мой
Смотрел ей вслед — она сокрылась.
Забудь ее, люби меня,
Твоей подругой неизменной…»
Но
пленник сердца своего
Не мог открыть в тоске глубокой,
И слезы
девы черноокой
Души не трогали его…
«Да!..
пленник… ты меня забудешь…
Прости!.. прости же… навсегда;
Прости! Навек!.. Как счастлив будешь,
Ax!.. вспомни обо мне тогда…
Тогда!.. быть может, уж могилой
Желанной скрыта буду я;
Быть может… скажешь ты уныло:
Она любила и меня!..»
И
девы бледные ланиты,
Почти потухшие глаза,
Смущенный лик, тоской убитый,
Не освежит одна слеза!..
И только рвутся вопли муки…
Она берет его за руки
И в поле темное спешит,
Где чрез утесы путь лежит.
Но кто убийца их жестокой?
Он был с седою бородой;
Не видя
девы черноокой,
Сокрылся он в глуши лесной.
Увы! то был отец несчастный!
Быть может, он ее сгубил;
И тот свинец его опасный
Дочь вместе с
пленником убил?
Не знает он, она сокрылась,
И с ночи той уж не явилась.
Черкес! где дочь твоя? глядишь,
Но уж ее не возвратишь!!.
Неточные совпадения
В таком положении были
дела, когда мужественных страдальцев повели к раскату. На улице их встретила предводимая Клемантинкою толпа, посреди которой недреманным оком [«Недреманное око», или «недремлющее око» — в дан — ном случае подразумевается жандармское отделение.] бодрствовал неустрашимый штаб-офицер.
Пленников немедленно освободили.
Сбылись давнишние мечты, // Сбылися пылкие желанья! // Минута сладкого свиданья, // И для меня блеснула ты! // К ногам красавицы надменной // Принес я меч окровавленный, // Кораллы, злато и жемчуг; // Пред нею, страстью упоенный, // Безмолвным роем окруженный // Ее завистливых подруг, // Стоял я
пленником послушным; // Но
дева скрылась от меня, // Примолвя с видом равнодушным: // «Герой, я не люблю тебя!»
— Нет, листочки эти — дорогое
дело, и читать их нужно всем
пленникам труда, — задушевно и негромко начал он. — Мы, брат,
пленники, приковали нас к работе на всю жизнь, сделали рабами капиталистов, — верно ли? А листочки эти освобождают человеческий наш разум…
На
пленника возведши взор, // «Беги, — сказала
дева гор, — // Нигде черкес тебя не встретит. // Спеши; не трать ночных часов; // Возьми кинжал: твоих следов // Никто во мраке не заметит».
В горах, окованный, у стада // Проводит
пленник каждый
день.