Когда ночная роса и
горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее видеть? — зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.
Когда я проснулся, на дворе уж было темно. Я сел у отворенного окна, расстегнул архалук, — и
горный ветер освежил грудь мою, еще не успокоенную тяжелым сном усталости. Вдали за рекою, сквозь верхи густых лип, ее осеняющих, мелькали огни в строеньях крепости и слободки. На дворе у нас все было тихо, в доме княгини было темно.
Они не записаны, не выработаны, не гармоничны и довольно грубы, но зато каждая из них рождается по первому призыву, отзывается, как эолова арфа, своею незаконченною и незакругленною гармонией на каждое дуновение
горного ветра, на каждое движение суровой природы, на каждое трепетание бедной впечатлениями жизни…
Неточные совпадения
В Индейских морях бывают, правда, ураганы, но бывают, следовательно могут и не быть, а противные
ветры у
Горна непременно будут.
Сильный
ветер. — Приключения Хей-ба-тоу. — Снаряжение в зимний путь. — Устройство нарт. — Рыбная ловля. — Привычка удэгейцев к холоду. — Саджи. — Зимний поход. — Накануне выступления. — Нартовый обоз. — Река Кусун с притоками. — Тигровая скала. —
Горные породы. — Выгоревшие леса. — Зимняя палатка. — Лесные птицы. — Удэгеец Сунцай.
От реки Бабкова берег делает небольшой изгиб. Чтобы сократить путь, мы поднялись по одному из притоков реки Каменной, перевалили через
горный кряж, который здесь достигает высоты 430 м, и вышли на реку Холонку, невдалеке от ее устья, где застали Хей-ба-тоу с лодкой. За штиль ночью
ветер, казалось, хотел наверстать потерянное и дул теперь особенно сильно; анемометр показывал 215.
В горах расстояния очень обманчивы. Мы шли целый день, а
горный хребет, служащий водоразделом между реками Сандагоу и Сыдагоу, как будто тоже удалялся от нас. Мне очень хотелось дойти до него, но вскоре я увидел, что сегодня нам это сделать не удастся. День приближался к концу; солнце стояло почти у самого горизонта. Нагретые за день камни сильно излучали теплоту. Только свежий
ветер мог принести прохладу.
Разорванные в нескольких местах порывами
ветра, они точно обрушились, но остановленные посреди падения, мигом превратились в груды фантастических развалин, которые продолжали двигаться, меняя с каждою секундой свой цвет, величину и очертание: то падали они друг на дружку, смешивались, растягивались тяжелыми закругленными массами и принимали вид исполинских темно-синих чудовищ, плавающих по разъяренному морю; то росли, вздымались, как
горные хребты, и медленно потом расходились, открывая глубокие долины и пропасти, на дне которых проносились клочки других облаков; то снова все это смешивалось в один неопределенный хаос, полный страшного движения…