Я держу четырех лошадей: одну для себя, трех для приятелей, чтоб не скучно было одному таскаться по полям; они
берут моих лошадей с удовольствием и никогда со мной не ездят вместе.
— Почему же ты думаешь, что мне неприятна твоя поездка? Да если бы мне и было это неприятно, то тем более мне неприятно, что ты не
берешь моих лошадей, — говорил он. — Ты мне ни разу не сказала, что ты решительно едешь. А нанимать на деревне, во-первых, неприятно для меня, а главное, они возьмутся, но не довезут. У меня лошади есть. И если ты не хочешь огорчить меня, то ты возьми моих.
— Посмеете ли вы сказать, — свирепо и раздельно, как по складам, проговорил он, — что,
брав мои деньги весь месяц, вы не знали, что ваша сестра от меня беременна?
— Знаешь ли что, Александр? уж верно подарить тебе ту половину нашей работы, которая была моей долей.
Бери мои бумаги, препараты, я бросаю. Выхожу из Академии, вот и просьба. Женюсь.
Я пишу, вчиняю иски, апеллирую, торгую, играю в карты — все это внешним образом
берет мое время и вместе с тем дает мне возможность прятать мысль и избегать возмездий.
Неточные совпадения
В канаве бабы ссорятся, // Одна кричит: «Домой идти // Тошнее, чем на каторгу!» // Другая: — Врешь, в
моем дому // Похуже твоего! // Мне старший зять ребро сломал, // Середний зять клубок украл, // Клубок плевок, да дело в том — // Полтинник был замотан в нем, // А младший зять все нож
берет, // Того гляди убьет, убьет!..
Стародум (
берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес назад свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да
мое принес домой неповрежденно,
мою душу,
мою честь,
мои правилы.
Еремеевна. Дитя не потаил, уж давно-де, дядюшка, охота
берет. Как он остервенится,
моя матушка, как вскинется!..
— Если хочешь знать всю
мою исповедь в этом отношении, я скажу тебе, что в вашей ссоре с Сергеем Иванычем я не
беру ни той, ни другой стороны. Вы оба неправы. Ты неправ более внешним образом, а он более внутренно.
«Боже
мой! Боже
мой! за что?» подумал Алексей Александрович, вспомнив подробности развода, при котором муж
брал вину на себя, и тем же жестом, каким закрывался Вронский, закрыл от стыда лицо руками.