Неточные совпадения
— Ты задумчив! — сказала она. — Но отчего? — опасность прошла; я с тобою… Ничто не противится нашей любви…
Небо ясно, бог милостив… зачем грустить, Юрий!.. это правда, мы скитаемся
в лесу как дикие звери, но зато, как они, свободны.
Пустыня будет нашим отечеством, Юрий, — а лесные птицы нашими наставниками: посмотри, как они счастливы
в своих открытых, тесных гнездах…
Он пел любовь, любви послушный, // И песнь его была ясна, // Как мысли девы простодушной, // Как сон младенца, как луна //
В пустынях неба безмятежных, // Богиня тайн и вздохов нежных; // Он пел разлуку и печаль, // И нечто, и туманну даль, // И романтические розы; // Он пел те дальные страны, // Где долго в лоно тишины // Лились его живые слезы; // Он пел поблеклый жизни цвет // Без малого в осьмнадцать лет.
Мы ложились на спины и смотрели в голубую бездну над нами. Сначала мы слышали и шелест листвы вокруг, и всплески воды в озере, чувствовали под собою землю… Потом постепенно голубое небо как бы притягивало нас к себе, мы утрачивали чувство бытия и, как бы отрываясь от земли, точно плавали
в пустыне небес, находясь в полудремотном, созерцательном состоянии и стараясь не разрушать его ни словом, ни движением.
Неточные совпадения
Женская фигура, с лицом Софьи, рисовалась ему белой, холодной статуей, где-то
в пустыне, под ясным, будто лунным
небом, но без луны;
в свете, но не солнечном, среди сухих нагих скал, с мертвыми деревьями, с нетекущими водами, с странным молчанием. Она, обратив каменное лицо к
небу, положив руки на колени, полуоткрыв уста, кажется, жаждала пробуждения.
Еще однообразнее всего этого лежит глубокая ночь две трети суток над этими
пустынями. Солнце поднимается невысоко, выглянет из-за гор, протечет часа три, не отрываясь от их вершин, и спрячется, оставив после себя продолжительную огнистую зарю. Звезды
в этом прозрачном
небе блещут так же ярко, лучисто, как под другими, не столь суровыми
небесами.
И чрез несколько минут все уже уснуло на селе; один только месяц так же блистательно и чудно плыл
в необъятных
пустынях роскошного украинского
неба.
В уголке стоял худенький, маленький человек с белокурою головою и жиденькой бородкой. Длинный сюртук висел на нем, как на вешалке, маленькие его голубые глазки, сверкающие фантастическим воодушевлением, были постоянно подняты к
небу, а руки сложены крестом на груди, из которой с певучим рыданием летел плач Иосифа, едущего на верблюдах
в неволю и видящего гроб своей матери среди
пустыни, покинутой их родом.
Вдали распростёрся город, устремляя
в светлую
пустыню неба кресты церквей, чуть слышно бьют колокола, глухо ботают бондари — у них много работы: пришла пора капусту квасить и грибы солить.