— Везде немцы, везде! На бирже, в литературе, в департаментах, войске! — восклицал я жалобно и
пил кофий, сваренный Марьей Дементьевной, но и он казался мне каким-то жидким, немецким.
Вот и сегодня поутру. Только что встал от сна и сел
пить кофий, как вдруг звонок. Отворяю сам двери и вижу перед собой городового. Признаюсь, обробел и даже попятился, потому был в халате и туфлях на босу ногу. Нынче ведь ужасно насчет этого строго и не только что наш брат редактор должен быть на глазах начальства во всем параде, но и даже городской голова, выбранный всеми городскими сословиями, и тот не смеет иначе предстать пред начальнические очи, как в присвоенном его должности мундире.
Приподнявшись немного на кровати, он увидел, что супруга его, довольно почтенная дама, очень любившая
пить кофий, вынимала из печи только что испеченные хлебы.
Тогда Невский проспект пуст: плотные содержатели магазинов и их комми еще спят в своих голландских рубашках или мылят свою благородную щеку и
пьют кофий; нищие собираются у дверей кондитерских, где сонный ганимед, летавший вчера, как муха, с шоколадом, вылезает, с метлой в руке, без галстука, и швыряет им черствые пироги и объедки.
— Сегодня я, Прасковья Осиповна, не буду
пить кофию, — сказал Иван Яковлевич, — а вместо того хочется мне съесть горячего хлебца с луком.
Неточные совпадения
Наконец подымался он с постели, умывался, надевал халат и выходил в гостиную затем, чтобы
пить чай,
кофий, какао и даже парное молоко, всего прихлебывая понемногу, накрошивая хлеба безжалостно и насоривая повсюду трубочной золы бессовестно.
Фирс(идет к кофейнику, озабоченно). Барыня здесь
будут кушать… (Надевает белые перчатки.) Готов
кофий? (Строго Дуняше.) Ты! А сливки?
Чай ли, бывало,
кофий ли
пьют, я свою чашку безотменно получала, а занятия только у меня и
было, что после обеда в карты Анфисе Ивановне, бывало, погадаешь.
Устинья Наумовна. Нынче утром
была. Вышел как
есть в одном шлафорке, а уж употчевал — можно чести приписать. И
кофию велел, и ромку-то, а уж сухарей навалил — видимо-невидимо. Кушайте, говорит, Устинья Наумовна! Я
было об деле-то, знаешь ли — надо, мол, чем-нибудь порешить; ты, говорю, нынче хотел ехать обзнакомиться-то: а он мне на это ничего путного не сказал. Вот, говорит, подумамши да посоветамшись, а сам только что опояску поддергивает.
— А что же? Там не деревня. Зайдешь в ресторан подзакусить, спросишь того-другого, компания соберется,
выпьешь — ан глядишь, уже рассвет, и пожалуйте по три или по четыре рубля с каждого. А когда с Самородовым, так тот любит, чтоб после всего
кофий с коньяком, а коньяк по шести гривен рюмочка-с.