Неточные совпадения
— И
та и другие идут без зова, Никита Иванович!
Дни наши
в руце Божией: ни одной иоты
не прибавим к ним, когда они сочтены. Верь, и моему земному житию предел близок: сердце вещун,
не обманщик. Лучше умереть, чем замирать всечасно. Вчера я исповедался отцу духовному и сподобился причаститься святых тайн; ныне, если благословит Господь, исполню еще этот долг христианский. Теперь хочу открыть тебе душу свою. Ты меня давно знаешь, друг, но знаешь ли, какой тяжкий грех лежит на ней?
— Помогите, родные мои, помогите! Спросите эту русалку, чего она хочет? Уф! она меня замучила, защекотала, защипала. Батюшки мои! да, видно,
в здешнем краю нет вовсе мужчин. Пошлите хоть за Верденом, которого она
то и
дело поминает: малой дюжий, ражий,
не мне чета!
— Подожди еще гореть ты, Ринген! подожди, пока месть Елисаветы Трейман
не погуляла
в тебе! — говорила Ильза, приближаясь вторично
в один и
тот же
день к Гельмету. Поутру она была пешая: теперь катила на своей походной тележке, далеко упреждавшей о себе стуком по битой дороге. Стражи окликнули маркитантшу; но, узнав любимицу свою, тотчас ее пропустили и доложили ей именем Мурзенки, что он, взяв проводника, поскакал опустошать окрестные замки и что к утру ждет ее
в Рингене.
— Отступника! с разбойниками! Вот чем платят ныне
тому, который на руках своих принимал тебя
в божий мир, отказался от степеней и чести, чтобы ухаживать за тобою! И я сам
не хуже твоего Бориса Шереметева умел бы ездить с вершниками [Вершник — всадник.],
не хуже его управлял бы ратным
делом, как ныне правлю словом Божиим; но предпочел быть пестуном сына…
Мы этому смеялись; однако ж с
того времени
в самом
деле приискивали это сходство и
не дивились
тому, ибо князь Василий был мне близкий родственник по жене.
—
Дней с пять они должны быть уже там. С часу
не час ожидаю известия, что перелом твоей судьбы, Густав, совершился. За это теперь отвечаю; но пока
не побывал
в Гельмете доктор Падуанского университета, пока я
не увидал Адольфа, твой стряпчий мог еще бояться за успех своих планов. Еще один вопрос: заключаешь ли ты свое счастие
в том, чтобы Луиза
не принадлежала никому другому, кроме тебя?
Причиною
тому чудесные происшествия, случившиеся
в семействе Зегевольд, и поспешность, с которою я извещаю вас о них: они перевернули весь дом вверх
дном, вскружили мне голову до
того, что я
не в состоянии ныне классифировать порядочно ни одно растение, и так деспотически мною управляют, что я,
не имея бумаги, принужден выдирать на письмо к вам листы из флоры, которую составил было во время моего путешествия от Гельмета до Дерпта.
— Вот
в первый раз приход хочет быть умнее своего пастора! Я
не глупее других; знаю, что делаю, — сказал он с сердцем и, сидя на своем коньке, решил: быть брачному торжеству непременно через двадцать
дней. Никакие обстоятельства
не должны были этому помешать. — Только с
тем уговором, — прибавил он, — чтобы цейгмейстер вступил
в службу к Великому Алексеевичу,
в случае осады русскими мариенбургского замка и, паче чаяния, сдачи оного неприятелю. — Обещано…
Вечером
того же
дня пришло
в местечко известие, что отряд Брандта, вышедший из Мариенбурга,
не нашел на розенгофском форпосте ничего, кроме развалин, и ни одного живого существа, кроме двух-трех израненных лошадей; что Брандт для добычи вестей посылал мили за три вперед надежных людей, которые и донесли о слышанной ими к стороне Эмбаха перестрелке, и что, вследствие этих слухов, отряд вынужден был возвратиться
в Менцен и там окопаться.
— Ваш зять порядочно натрубил нам
в уши: три недели
не дал он нам покоя своею музыкою и недавно еще задал нам порядочный концерт. Надо бы отплатить ему ныне
тем же, — прибавил он, смотря значительно на госпожу Вульф, — но мы
не злопамятны. Пусть увенчают его
в один
день и лавры и мирты, столько завидные!
— Сия игрушка их
не минет! — воскликнул капитан с удовольствием, которое ясно отзывалось
в голосе. — Mein Herr Leutenant [Господин лейтенант (нем.).], — сказал он, немного погодя, обратясь к офицеру, подле него стоявшему, — кажись, к
делу подцепили мы раскольника. Немудрено, что он стоял караульщиком от шведов. Этот род, закоснелый
в невежестве,
не желает нам добра: я уверен, что они мои начинания задержать весьма стараются,
не говорю уже о
том, что они меня персонально
не жалуют.
Однажды подарила она мне гусли, на которых приклеена была картинка с изображением Ильи Муромца. Как дорожил я этим даром, можно судить по
тому, что я
не покидал его
в самые черные
дни своего изгнанничества, во всех странствиях своих. Все, что ни имел я лучшего, готов был отдать товарищу; но с гуслями ни за что
не согласился бы расстаться.
В скучном изгнании своем,
в разлуке с милыми сердцу, ты вознагражден любовью Луизы, о которой — прости мне! —
не могу говорить и до сих пор без
того, чтобы средь бела
дня у меня
в глазах
не мутилось и сердце
не поворачивалось, как
в смоляном кипятке.
Тут узник
не без труда убедил своего духовника,
в знак благодарности за усердное напутствование из этой жизни
в другую, принять от него сто червонных и сверх
того подарил ему редкое издание Ветхого Завета, которое, как он изъяснился, было лучшим его утешением
в черные
дни его жизни.
Между
тем как толкам народным
не было умолку, Паткуль просил духовника своего, прибывшего к нему
в четыре часа утра, приступить во имя Христа-спасителя к святому
делу, пока около тюрьмы шум народный
не увеличился. По принятии святых тайн он выглянул
в окно, посмотрел на восходящее солнце и сказал, вздохнув...
Простота Петра I, великого человека на престоле, чуждая слишком утонченных приличий и всяких притязаний на этикетное угождение своему лицу, позволяла ему заниматься и подвигами государственными, и домашними мелочными
делами. Ему доставало время на все: оттого-то оставил он нам бесчисленные памятники своего гения и рук своих. Иной государь
не сделал
того в целое свое царствование, что Петр сотворил
в один
день.
— Государь! — отвечал Густав. — Я каждый вечер исповедуюсь Богу
в грехах
дня моего; но посредником
в них
не брал пастора за неимением его
в том городе, где я содержался.
Но
не в том дело, вот, вздумалось цейгмейстеру попугать мою Кете, которую, мимоходом сказать, я один имею право так называть и, может статься, еще один… но
тому чего
не позволено?
— Узнаете позже. Кто мог бы угадать ранее будущую судьбу сироты? Странно! чудесно! это правда; но чего Богу
не возможно? Иногда угодно Ему удивлять мир
делами любви Своей к избранным от Него творениям. Но
дело теперь
не в том. Его величество, наш всемилостивейший государь, Петр Алексеевич, прислал вас ко мне, говорите вы?
— Боже меня сохрани, особенно когда
дело идет об участи людей, мне столько любезных. Минерва
не покинула меня на старости до
того, чтобы рассказывать вам сонный бред за существенность. Узнайте более: баронесса, дочь ее и добрый Бир
в Москве со вчерашнего утра и квартируют за два шага от меня.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За что ж,
в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
— дворянин учится наукам: его хоть и секут
в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за
то, что
не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша»
не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь
в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
А отчего? — оттого, что
делом не занимается: вместо
того чтобы
в должность, а он идет гулять по прешпекту,
в картишки играет.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте
не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти
дела не так делаются
в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и
того… как там следует — чтобы и уши
не слыхали. Вот как
в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего
не знаешь и
не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…»
В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак
не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна,
не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам,
не то я смертью окончу жизнь свою».