Иван Тихонович Назимов [Кропотов, Полуектов, Лима, M. M. Голицын, Карпов, Мурзенко, Назимов — имена
русских офицеров взяты Лажечниковым из Журнала Петра I, сочинений Голикова и других книг, где перечисляются офицеры, отличившиеся в Гуммельсгофском сражении (1702).].
Неточные совпадения
— Ваша правда, господин пастор! — сказал
офицер. — Ваша правда! А вот беда, как нагрянут сюда в ужасной плоти и образе
русские варвары, которые бродят по соседству.
Служа за честь, хотя и не за свое отечество, он был один из первых на всех приступах этого города, один из первых вошел в него победителем, за что при случае был царю представлен Гордоном [Гордон Александр — родом шотландец, полковник, позже генерал
русской службы при Петре I (ум. в 1752 г.).], как отличнейший
офицер его отряда.
Лима. Да, я забыл вам сказать, что спаситель наш остановил последнего
офицера в ариергарде и, отдавая ему кошелек с деньгами, брошенный мною, сказал худым
русским языком: «Полковник потерял деньги; отдай их ему. С богом!» С этими словами он исчез.
Когда певец кончил свой романс, иностранные
офицеры в восторге захлопали в ладоши.
Русские кричали...
Вы имеете много ближайших тому примеров: вы знаете, кто был тот, кого называет государь своим Алексашею, дитею своего сердца, чьи заслуги вы сами признали; другой любимец государев — Шафиров [Шафиров Петр Павлович (1669–1739) — известный дипломат петровского времени, в 1717–1722 гг. — вице-президент коллегии иностранных дел.] — сиделец, отличный
офицер в вашей армии; Боур [Боур Родион Христианович (1667–1717) — сподвижник Петра, кавалерийский генерал, служивший в молодости в шведском войске и перешедший на сторону
русских в сражении под Нарвой в 1700 г.] — лифляндский крестьянин.
В военном совете, после многих разногласий, едва было решено собрать шведские войска при Гуммельсгофе и дать там отпор набегу
русских, когда к гельметскому двору прискакал шведский
офицер, так сказать, на шпорах и шпаге, ибо измученное животное, в котором он еще возбуждал ими жизнь, пало, лишь только он успел слезть с него. Случай этот принят был за худое предвестие для шведов. Гонец подтвердил слова Вольдемара.
— Да, кажется, вот так: «Стройны, дескать, наши молодые джигиты, и кафтаны на них серебром выложены, а молодой
русский офицер стройнее их, и галуны на нем золотые. Он как тополь между ними; только не расти, не цвести ему в нашем саду». Печорин встал, поклонился ей, приложив руку ко лбу и сердцу, и просил меня отвечать ей, я хорошо знаю по-ихнему и перевел его ответ.
Он действительно бы был героем, ежели бы из П. попал прямо на бастионы, а теперь еще много ему надо было пройти моральных страданий, чтобы сделаться тем спокойным, терпеливым человеком в труде и опасности, каким мы привыкли видеть
русского офицера. Но энтузиазм уже трудно бы было воскресить в нем.
Неточные совпадения
Были тут и
русские, тоже слишком презиравшие этот народ, — один бывший
офицер и два семинариста; Раскольников ясно замечал и их ошибку.
— Мыслители же у нас — вроде одной барышни: ей, за крестным ходом, на ногу наступили, так она — в истерику: ах, какое безобразие! Так же вот и прославленный сочинитель Андреев, Леонид: народ
русский к Тихому океану стремится вылезти, а сочинитель этот кричит на весь мир честной — ах,
офицеру ноги оторвало!..
— Скажите… Это — не в порядке дознания, — даю вам честное слово
офицера! Это —
русский человек спрашивает тоже
русского человека… других мыслей, честного человека. Вы допускаете…?
Серенада! это корветские
офицеры с маленькими камчадалами, певчими, затеяли серенаду из
русских и цыганских песен.
— Чистейшая
русская, — сказал
офицер.