Неточные совпадения
Без
того, сказывают,
девы не пляшут
в долине при свете месяца, на мягкой траве.
Между
тем, на случай нечаянного отражения, он
не замедлил присовокупить, что, для ускорения ее благополучия и его собственного спокойствия, согласие с его стороны дано и что она омрачит последние
дни его жизни, сведет его безвременно
в гроб, если откажется от счастья, которое так решительно ее преследовало.
—
В Гельмет, к баронессе Зегевольд, ко
дню рождения ее дочери Луизы, с которою познакомил пастор свою Кете ради милостивого покровительства сироте на будущие времена и с которою, между
тем, вопреки неравенства состояний их, соединили ее узами дружбы нежные, благородные чувства и особенное друг к другу влечение, разумом
не определяемое и часто
не постигаемое.
Без милой Кете для Луизы
день ее рождения
не был праздником;
не видать Луизы
в этот
день было для верной подруги ее
то же, что потерять целый год, потому что надобно было провесть его
в скуке до новой радостной эпохи.
— То-то и есть, Вульф, — отвечал пастор, склонившись уже на мир, ему предлагаемый с такою честью для него, — почему еще
в Мариенбурге
не положить пакета
в боковой карман мундира вашего? Своя голова болит, чужую
не лечат. Признайтесь, что вы нынешний
день заклялись вести войну с Минервой.
Просьба ученого, особенно иностранца, намеки знатного родственника, человека значительного, о нуждах своих, искушение казаться
тем, чем она
в самом
деле не была, прославиться высокими свойствами души, которых она
не имела, развязывали ее кошелек, закрывая ей глаза насчет домашних обстоятельств. У себя со своими она была деспот настоящий: Япокрывало и собственные ее пользы, и благо вверенных ей Провидением крестьян. О состоянии последних патриотка
не хотела знать.
Но за несоблюдение будто формы по одному
делу, а более за
то, что он
в избытке откровенности сказал, что университетом управляет
не ректор, а ректорша, его гнали и изгнали с аттестацией человека беспокойного и ненадежного.
Еще перед моим отъездом наказывал он мне помолчать о своих проказах и божился, что если б
не миллионы дядюшкины и
не поход на следующий
день,
то он навсегда бы простился с гельметской Луизой, которая одиннадцати лет была для него мила, как амур, но которая теперь годится только
в наперсницы какой-то Линхен, прелестной
в осьмнадцать лет, как мать амуров.
— Чтобы
в делах наших было поболее чудесностей, скажу вам еще, что вы
не иначе получите отнятое у вас имение и вашу Луизу, как посредством чухонской девки и русских, и
то не прежде, как все они побывают
в Рингене.
С другой стороны, добрый, но
не менее лукавый Фриц, привозя ему известия из замка и прикрепляя каждый
день новое кольцо
в цепи его надежды, сделался необходимым его собеседником и утешителем; пользуясь нередкими посещениями своими, узнавал о числе и состоянии шведских войск, расположенных по разным окружным деревням и замкам; познакомившись со многими офицерами, забавлял их своими проказами, рассказывал им были и небылицы, лечил лошадей и между
тем делал свое
дело.
Один из толпы. То-то начальник: чист перед царем, как свечка перед образом Спасителя! Солдатская слеза на него
не канет
в день Судный.
Иные верили этим слухам, другие — и это была самая меньшая часть — отыскивали
в этих свиданиях военачальника с ворожеей причину
не столь сверхъестественную: именно видели
в ней лазутчицу, передающую ему разные вести из Лифляндии, которую она
то и
дело посещала.
— Правда! но я плачу тебе по цене твоих заслуг; ты свое
дело сделал: за чем послан,
то привез, а за
то, что
в бумагах,
не отвечаешь.
— Это
не прежние времена пошучивать над роденькою: кажется, было чему отбить любовь к чудесностям! «…пятьсот возов провианта непременно… к назначенному числу». Пятьсот возов? Безделица!
В уме ли он? «И сверх
того…» Что еще? «16/28 числа явиться ему, Балдуину… Фюренгофу… самому…
в покойной колымаге, лучшей, какую только… к сооргофскому лесу. Он должен…» Что за долг? что за обязанность?
Дело другое вы, любезный друг!
Несмотря на простоту его одежды, небольшой рост, сгорбленный летами стан и маленькое худощавое лицо, наружность его вселяла некоторый страх: резкие черты его лица были суровы; ум, проницательность и коварство, исходя из маленьких его глаз, осененных густыми седыми бровями, впивались когтями
в душу
того, на кого только устремлялись; казалось, он беспрерывно что-то жевал, отчего седая и редкая борода его ходила
то и
дело из стороны
в сторону;
в движениях его
не прокрадывалось даже игры смирения, но все было
в них явный приказ, требование или урок.
— Пустяки! для брата Авраама нет ничего невозможного, — сказал секретарь баронессы, втирая ему осторожно
в руку до десятка червонных. — Мы с тобой одного великого племени; обманывать, а
не обманутыми быть должны; ты создан
не служить этой собаке, которая
того и гляди, что издохнет: можно тебе самому скоро быть главою раскола
в России и учителем нашей веры. Мы делали уже
дела не маленькие, были награждены;
не изменим теперь друг другу, и нас
не забудут.
Из этого изъяснения старик понимал полтора
дня, между
тем как хитрый чернец,
не переменяясь нимало
в лице, присовокупил к своим гиероглифам, что исполнение сказанного должно быть через десять кругов солнечных,
то есть через полторы недели.
— Как понимать тебя, Вольдемар? как верить тебе?
В звуке твоего голоса уже слышу доброе
дело. Одно слово —
не бойся, чтобы я хотел проникнуть твою тайну: слишком хорошо известно мне, что тайна
не друзьям принадлежит, а
тому единственно, кто ее вверил. Нет,
не этого хочу от тебя; хочу только знать, таков ли ты, каким сердце мое тебя угадывает. Одно слово: ищешь ли ты заслужить потерянное отечество?
В то же время вошла к Луизе
в спальню сама баронесса Зегевольд; с нежностью поцеловала дочь, поздравила ее со
днем рождения и, пожелав ей счастья, вручила корзину,
в которой лежали богатые ожерелья, серьги, цепи и зарукавья, искусно отделанные; потом, обратившись к мариенбургской гостье, величаво кивнула ей и,
в знак милостивого внимания к бедной, ничего
не значащей воспитаннице пастора, которую дочь ее удостоивала своими ласками, дозволила Катерине Рабе поцеловать себя
в щеку.
Если же она желает, продолжал Элиас, чтобы известие о сборах русского войска на Лифляндию было ею первою сообщено его превосходительству, господину генерал-вахтмейстеру и чтобы неожиданность этого извещения придала ему цены, следственно, таинственности и важности дипломатическим ее трудам,
то всего лучше держать на нынешний
день музыканта
в отдалении так, чтобы он никак
не мог добраться до генерала.
— Если
в это
дело сам лукавый
не вмешался,
то я
не знаю, что подумать о перемене моего «Похвального Слова дщери баронской» на адрес «Его величеству и благодетелю нашему, королю шведскому».
Неточные совпадения
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За что ж,
в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
— дворянин учится наукам: его хоть и секут
в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за
то, что
не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша»
не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь
в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
А отчего? — оттого, что
делом не занимается: вместо
того чтобы
в должность, а он идет гулять по прешпекту,
в картишки играет.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте
не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти
дела не так делаются
в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и
того… как там следует — чтобы и уши
не слыхали. Вот как
в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего
не знаешь и
не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…»
В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак
не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна,
не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам,
не то я смертью окончу жизнь свою».