Может статься, нужно броситься прямо в огонь; но это единственное средство
спасти человека, который вам дорог, не говорю уже — необходим для России.
Неточные совпадения
— Сжальтесь надо мною, Андрей Иванович, ради самого бога! Я разбит, исцарапан, окостенел от холоду: едва душа держится в теле;
спасите меня от ваших собак и ваших
людей, которые еще злее и безумнее их.
Крест, охотничий нож
спасут его от злого духа или
человека; но что сделалось с княжною? почему не пришла она на свидание, ею самою назначенное?
И потому не говорю: возвратите его святым его обязанностям, — напоминаю только гибель любимого
человека, твержу только:
спасите его от плахи и унижения, которое для него еще ужаснее смерти.
Вы найдете здесь две бумаги. Постарайтесь всячески, чтобы государыня их увидела и прочла, но под условием, чтобы Бирона при этом случае с нею не было. Да благословит вас любовь на этот подвиг! Провидение, конечно, вас назначило
спасти любимого
человека от гибели и позора. Что может быть сладостнее этого для вас, существо необыкновенное!
— Государыня, когда я вижу, что вы страдаете, может быть и не одними телесными болезнями, когда меня заверяют в этом
люди вам преданные и дают мне способы
спасти вас, что должна я делать?
— Возьмите это, друзья мои… поспешите где-нибудь укрыться… деньги вам помогут лучше
людей… а там проберетесь в чужие края. Да
спасет вас десница милосердого бога от новых бед и страстей, подобных моим…
— Сударыня, неужто вы так добры! — вскричал он с чрезвычайным чувством. — Господи, вы спасли меня. Вы
спасаете человека, сударыня, от насильственной смерти, от пистолета… Вечная благодарность моя…
Если бы вы были не фразер, если бы вы искали прежде всего возможности
спасти людей от дурных склонностей и привычек, вы бы не так поступали.
— Вообразите вы, — продолжал Пьер плачевным голосом, — mademoiselle Блоха в нынешнем мясоеде собирается укусить смертельно друга моего, гегелианца!.. Он женится на ней!.. Бедный, бедный философ!.. Неужели и философия не
спасает людей от женщин?
Неточные совпадения
—
Спасать можно
человека, который не хочет погибать; но если натура вся так испорчена, развращена, что самая погибель кажется ей спасением, то что же делать?
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым
человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу
спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
Он говорил, обращаясь к Богу: «сделай, если Ты существуешь, то, чтоб исцелился этот
человек (ведь это самое повторялось много раз), и Ты
спасешь его и меня».
Взглянув на библиотеку и отозвавшись с похвалой о книгах вообще, заметил, что они
спасают от праздности
человека.
— Стало быть, вы молитесь затем, чтобы угодить тому, которому молитесь, чтобы
спасти свою душу, и это дает вам силы и заставляет вас подыматься рано с постели. Поверьте, что если <бы> вы взялись за должность свою таким образом, как бы в уверенности, что служите тому, кому вы молитесь, у вас бы появилась деятельность, и вас никто из
людей не в силах <был бы> охладить.