— Велено еще доложить вам, сударыня, — примолвила торопясь служанка, будто стараясь рассказать выученный урок, — что ваш учитель, дескать, остался опочивать у егарей-мастера Артемия Петровича Волынского, просит вас переплет книжицы поберечь, ее самое никому не давать, а
возвратить человеку, который от него прислан будет завтра поутру, как можно ранее, потому-де, что книжица эта ему очень нужна.
Неточные совпадения
Затем велено арабу ехать во дворец, отдать книгу княжне Мариорице Лелемико от имени ее учителя, Василия Кирилловича, который, дескать, ночует у господина Волынского и приказал-де ей выучить к завтрашнему дню, для произнесения пред государыней, первые десять стихов из этой книги, и приказал-де еще переплет поберечь, книги никому не давать и
возвратить ее рано поутру
человеку, который за ней придет.
И потому не говорю:
возвратите его святым его обязанностям, — напоминаю только гибель любимого
человека, твержу только: спасите его от плахи и унижения, которое для него еще ужаснее смерти.
— Мы обязаны этим реализму, он охладил жизнь, приплюснул людей к земле. Зеленая тоска и плесень всяких этих сборников реалистической литературы — сделала людей духовно нищими. Необходимо
возвратить человека к самому себе, к источнику глубоких чувств, великих вдохновений…
Он будет жить, действовать, благословлять жизнь ее.
Возвратить человека к жизни — сколько славы доктору, когда он спасет безнадежного больного! А спасти нравственно погибающий ум, душу?..
Христианское учение
возвращает человека к первоначальному сознанию себя, но только не себя — животного, а себя — бога, искры божьей, себя — сына божия, бога такого же, как и отец, но заключенного в животную оболочку.
Неточные совпадения
— Ай, славная монета! Ай, добрая монета! — говорил он,
вертя один червонец в руках и пробуя на зубах. — Я думаю, тот
человек, у которого пан обобрал такие хорошие червонцы, и часу не прожил на свете, пошел тот же час в реку, да и утонул там после таких славных червонцев.
Нет, батюшка Петр Андреич! не я, проклятый мусье всему виноват: он научил тебя тыкаться железными
вертелами да притопывать, как будто тыканием да топанием убережешься от злого
человека!
Диомидов
вертел шеей, выцветшие голубые глаза его смотрели на
людей холодно, строго и притягивали внимание слушателей, все они как бы незаметно ползли к ступенькам крыльца, на которых, у ног проповедника, сидели Варвара и Кумов, Варвара — глядя в толпу, Кумов — в небо, откуда падал неприятно рассеянный свет, утомлявший зрение.
Было ясно — Дронов испуган, у него даже плечи дрожали, он
вертел головой, присматриваясь к
людям, точно искал среди них знакомого, бормотал:
У него совершенно неестественно заострились скулы, он двигал челюстью, как бы скрипя зубами, и
вертел головою, присматриваясь к суете встревоженных
людей.
Люди становились все тише, говорили ворчливее, вечер делал их тусклыми.