Неточные совпадения
Позднее панцирные бояре составляли почетную стражу
польских крулей, когда они выезжали на границы своих коронных
земель.
— Пока все это обещания, исполнение уже опоздало; надо было думать об этом прежде, — возразил Пржшедиловский. — Правда,
польские уроженцы заняли надежные места по всем ведомствам и действуют искусно, чтобы везде на русской
земле возбудить смуты; учение
польских наставников, козни
польских эмиссаров, влияние
польских администраторов посеяли гибельные семена; кровавая жатва всходит…
— Вы отмерили для
польской национальности
земли из-за Вислы до Днепра и забыли, конечно, что в Литве, в Белоруссии, на Волыни, в Киеве живут миллионы русских, православных — какая же тут
польская национальность?
— Ваши отзывы о нем не преувеличены. Пржшедиловский, конечно, не скажет о
польском деле того, что я говорил, потому что он счастлив здесь. Русская девушка, которую он страстно полюбил, отдала ему свое сердце и руку, отец ее не погнушался принять поляка в свое семейство. Мудрено ли, что он прирос сердцем к русской
земле!
Так изволите видеть, она всякой неправдой забирала чужие
земли, а на поляках хотела отмстить за то, что они были некогда господами русского государства, да и в цари был выбран самими русскими
польский королевич Владислав.
За столом приборы были из
польского (фальшивого) серебра: настоящее, русское, пробное серебро, которого у богатых помещиков были пуды, хранилось в глубоких тайниках
земли или стен.
— Здесь, барынька, — сказал он, обращаясь к ней с козел смесью языков русского,
польского и белорусского, но все-таки, в угоду своей госпоже, с преобладанием первого, — на этой горе встречу делали панцирные бояре панам крулям, коли они приезжали на витебскую
землю.
Все усилия воеводы привлечь население остались без успеха; после чтения манифеста от
польского короля, начинались обещания, на которые воевода даже сделался щедр до нелепости: отдавал всю
землю и все угодья, обещал уничтожение рекрутских наборов, беспошлинную продажу вина, с назначением только по 15 копеек серебром с души годовых повинностей; но ничто не произвело ни малейшего действия, и даже к уничтожению по кабакам патентов население не оказывало никакого сочувствия; воевода наконец мог убедиться, что на мыльных пузырях не долететь ему до Волги.
В числе двенадцати человек явились они в рядом лежащую деревню Закупленье; Анцыпо прочитал манифест
польского короля, объявил разные милости: дарование
земель, уничтожение акциза, и т. п., и советовал молиться за короля
польского.
— Хоть неживого, да довезу тебя! Не попущу, чтобы ляхи поглумились над твоей козацкою породою, на куски рвали бы твое тело да бросали его в воду. Пусть же хоть и будет орел высмыкать из твоего лоба очи, да пусть же степовой наш орел, а не ляшский, не тот, что прилетает из
польской земли. Хоть неживого, а довезу тебя до Украйны!
Это были листки французских брошюр, почти исключительно произведения польской эмиграции, которые в ярких, поражающих чертах изображали несчастья
польской земли, стоны польского народа и не скупились на самые черные краски для обрисовки русских отношений к Польше и русского гнета.
Но ослепление господствовавшей партии было слишком велико. Она действовала, конечно, не без исторической основы, припоминая грабительства русских войск в конфедератскую войну, дерзкие поступки некоторых русских начальников, бесцеремонное пребывание в Польше русских посланников, вроде князя Репнина, наконец, раздел части
польских земель, который русофобы всецело приписывали России.
Польская земля, гордая любовию и верою сынов своих, покраснела бы от сраму и заплакала бы кровавыми слезами в тот день, когда из недр ее могло бы народиться столько отщепенцев, столько Искариотов!
Издавна русские войска ходили по Польше по всем направлениям, учреждали магазины и оставались в ней. С началом второй турецкой войны, по предварительном сношении русского правительства с польским, они прошли ближайшим путем, через южные
польские земли, в турецкие пределы.
Неточные совпадения
Короли
польские, очутившиеся, наместо удельных князей, властителями сих пространных
земель, хотя отдаленными и слабыми, поняли значенье козаков и выгоды таковой бранной сторожевой жизни.
Но если
польское мессианское сознание и может быть поставлено выше русского мессианского сознания, я верю, что в самом народе русском есть более напряженная и чистая жажда правды Христовой и царства Христова на
земле, чем в народе
польском.
Я, правда, давно получил по наследству от отца железные рудники в Польше, на
земле его упраздненного
польским правительством майората.
Не встанет русская
земля?.. [Иль мало нас?.. — строки из стихотворения Пушкина «Клеветникам России», написанного в связи с
польским восстанием 1830—1831 гг.]
— Нет, — сказал он, — мы не для того целовали крест
польскому королевичу, чтоб иноплеменные, как стая коршунов, делили по себе и рвали на части святую Русь! Да у кого бы из православных поднялась рука и язык повернулся присягнуть иноверцу, если б он не обещал сохранить
землю Русскую в прежней ее славе и могуществе?