Хабар и за ним несколько боярских детей захохотали. Около спорного пункта составился кружок; Антон с удовольствием смотрел на эту борьбу, в которой деятелями были, с одной стороны, благородная любовь к родине и своему государю, с другой — хвастливая слабость.
Кто бы не пожелал победы первой стороне и не ручался за нее!
Неточные совпадения
Кто оставил
бы Москву за тридцать лет бедною, ничтожною, похожею на большое село, огороженное детинцем,
не узнал
бы ее, увидав теперь.
Тут Ян
не выдержал и с сердцем дернул рассказчика за рукав, так что тот закусил себе язык. Между тем баронесса держала кошелек и, смотря на него, плакала. Какую ужасную повесть прочли
бы в этих слезах, если
бы перевесть их на язык! Потом, как
бы одумавшись, отерла слезы и начала расспрашивать Якубка, как доехал до Липецка сын ее (о нем-то были все заботы), что там делал, как, с
кем отправился в путь.
Но
кто бы подумать мог, что безделица едва
не разрушит величия этой процессии!
— Превысокий, благородный, славный краль!.. христианский краль!.. Хуже бесермена!..
Не берет силою, так зелием… Посмей отныне лаять, что я затеваю с ним размирье из корысти, хоть и без того было
бы что поговорить о правах моих на древнюю отчину нашу, Литву!.. Смотри, однако, Мамон,
не было ли кривды в твоем допросе?
не мстил ли,
не дружил ли ты
кому?
— Ведомо ли тебе: жидовствующая ересь чернокнижника Схарии перешла из Новгорода, прозябает здесь, в Москве, многие пастыри духовные заражены ею, ближние твои бояре впали в эту ересь; главный из них печальник дьяк твой Курицын, которого столько жалуешь своими милостями… Ведомо ли тебе, что они вводят в соблазн православных и даже (он осмотрелся кругом,
не подслушал
бы кто, и прибавил тише), даже твою невестку.
Не деньги,
не подарки любит переводчик за посредничество; нет, его страсть угождать другим как
бы то ни было,
кому б то ни было, хоть со вредом себе.
«Поднять хворого с одра? — думал, усмехаясь, Мамон. — Что поет нам этот лекаришка!..
Кому роком уложено жить, тот из проруби вынырнет, из-под развалин дома выпрыгнет и в гробу встанет;
кому суждено умереть, того и палка Ивана Васильевича
не поднимет. Вырастил
бы бороду да спознался б с лукавым! Вот этот, батюшка, и сотню немецких лекарей заткнет за пояс. Лучше пойти к лихой бабе или к жиду с Адамовой книгой».
Кто знает? из этого желания приобресть их любовь, может статься,
не отделился
бы от них в деле отваги,
не столь похвальном.
Кто на месте великого князя тверского, бездетного, безнадежного, окруженного изменою, в его старых летах,
не согласился
бы на предложение московского воеводы?
Недельщики ищут или притворяются, что ищут,
кто кричал об орлах, и
не находят. (В этом виновата была власть Курицына, может быть, и дары.) Судьи и свидетели побоища, сам дьяк в ужасе смотрят друг на друга, как
бы спрашивая: откуда ж чудный голос, чудные вести об орлах? почему орлы смутили польщика? Тут что-нибудь неспусту; чародейство или насланье божье!
Кто хотел, мог хоть разбить себе голову в виду черной избы, в знак своей любви к одному из заключенных, лишь
бы узнику
не прибавилось от того ни на волос свободы.
Последуя тому, что налагают на нас обычаи и нравы, мы приобретем благоприятство тех, с кем живем. Исполняя предписание закона, можем приобрести название честного человека. Исполняя же добродетель, приобретем общую доверенность, почтение и удивление, даже и в тех,
кто бы не желал их ощущать в душе своей. Коварный афинский сенат, подавая чашу с отравою Сократу, трепетал во внутренности своей пред его добродетелию.
— Я, конечно, не знал, что ты тут участник и распорядитель, — начал он с принужденною улыбкою, — и, разумеется, ни к
кому бы не отнесся, кроме тебя; теперь вот тоже привез одну вещь и буду тебя просить прочесть ее, посоветовать там, где что нужным найдешь переменить, а потом и напечатать.
— За тех, кого они любят, кто еще не утратил блеска юношеской красоты, в ком и в голове и в сердце — всюду заметно присутствие жизни, в глазах не угас еще блеск, на щеках не остыл румянец, не пропала свежесть — признаки здоровья;
кто бы не истощенной рукой повел по пути жизни прекрасную подругу, а принес бы ей в дар сердце, полное любви к ней, способное понять и разделить ее чувства, когда права природы…
Дражайшее нам и потомкам нашим неоцененное слово, сей приятный и для позднейшего рода казанского дворянства фимиам, сей глас радости, вечной славы нашей и вечного нашего веселия, в высочайшем вашего императорского величества к нам благоволения слыша,
кто бы не получил из нас восторга в душу свою, чье бы не возыграло сердце о толиком благополучии своем?
Неточные совпадения
Как
бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и
не знают, что такое значит «прикажете принять».
Городничий. Жаловаться? А
кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей
не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог
бы тебя также спровадить в Сибирь. Что скажешь? а?
Городничий. Скажите! такой просвещенный гость, и терпит — от
кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым
бы и на свет
не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
— А
кто сплошал, и надо
бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, // Так смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его
не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за
кого хочешь, лишь
бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать
не надобно. Коль есть в глазах дворянин, малый молодой…