Неточные совпадения
Вскоре по возвращении его в Падуу, Фиоравенти получил письмо из Московии с послом
русским, бывшим в Венеции. Письмо это было от его брата, Рудольфа Альберти, прозванного Аристотелем, знаменитого зодчего, который находился с некоторого времени при дворе московитского великого
князя Иоанна III Васильевича. Художник просил доставить врача в Москву, где ожидали его почести, богатство и слава.
Надо сказать, что Мамон был особенно нелюбим народом за то, что, во время нашествия ордынского хана Махмета на
русскую землю, склонял великого
князя на робкие меры и во всякое время шептал ему обо всем, что делалось в семейной жизни и на миру.
Вот что, по словам летописца, писал к
русскому великому
князю Менгли-Гирей, посылая этот дар: «Тебе ведомо, что в эндустанской земле кердеченом зовут однорог зверь, а рог его о том деле надобен: у кого на руке, как едячи, то лизати, и в той ястве, что лихое зелие будет, и человеку лиха не будет».
Выпросив для себя Ордынское подворье и, таким образом, выгнав их из Кремля, Софья навела великого
князя на мысль, что они сделались недаром уступчивы и что так же легко будет выгнать их из
русской земли.
Пошел ты из своей родины, изо Твери, от святого Спаса златоверхого, с его милостью, от великого
князя Михаилы Борисовича и от владыки Геннадия; потом поплыл Волгою, в Калязине взял благословение у игумена Макария; в Нижнем Новгороде ждал татарского посла, что ехал восвояси от нашего великого
князя Ивана с кречетами; тут же пристали к вам наши
русские, что шли по-твоему в дальнюю сторону, и с ними потянул ты Волгою.
Так говорил в то время народ
русский, недовольный нововведениями и сближением с иностранцами, но говорил там, где знал, что речи его не дойдут до великого
князя, который не любил, чтобы ему поперечили или осуждали его дела.
Хорошо, думал я, умру — так он будет богат, в милости у царей
русских; но какими глазами, каким сердцем станут смотреть на иноверца, на басурмана, при дворе будущего великого
князя бояре, духовные, народ?
— Ты видишь до сих пор домишки и часовни, — сказал Аристотель, стыдясь за смиренную наружность
русской столицы, как бы за свой родной город, — ты увидишь и скромный дворец великого
князя и спросишь меня: «Где ж, наконец, Москва?» На это отвечу тебе: «Москва, блестящая столица Иоанна, вся в сердце, в думе его; а что он только задумает, то должно исполниться, как мысль судьбы».
Желая найти с востока врага неверному покорителю Константинова города и привлечь Русь под сень своей тиары, папа Павел II сосватал дочь Фомы за
русского великого
князя.
Иван, — прибавил он, — вели, чтобы отныне звали его во всяком деле Хабаром. Хабарно [Выгодно.]
русскому царю иметь такого молодца. Недаром жалуешь его. А как попался на пир лекарь Антон? — спросил великий
князь своего сына, когда Мамон удалился.
Мы видели, что спокойствие барона насчет отчужденного сына было нарушено известием Фиоравенти о посвящении его в лекари; видели, как барон вышел из оборонительного положения и стал действовать наступательно орудиями ужасными, заставившими укрыть Антона под защиту
русского великого
князя.
— Да, — сказал художник-розмысл, — qui va piano, va sano [Тише едешь — дальше будешь (ит.).] — эту родную пословицу перевел я когда-то великому
князю на
русский лад. Иоанн много утешался ею, и немудрено: она вывод из всех его подвигов. И потому хочу я выбрать ее девизом для медали великого устроителя Руси.
Сам великий
князь одобрял подобные союзы
русских с иноземцами и дарил новобрачных поместьями.
Да, я принесу смиренную жертву, но не великому
князю, не
русскому народу, а матери божьей.
В
русском царе, как начинал величать себя Иван Васильевич, возникало уж чувство достоинства, собственного и народного, и потому в сношениях с послом императора, заносчивым и взыскательным, дворчане великого
князя торговались за малейшее преимущество.
Скорая помощь, оказанная угличскому
князю, возвысила лекаря в глазах
русского властителя. Еще в большей чести стал он держать его: дары следовали за дарами, ласковым словам умели дать цену. Этими милостями воспользовался Антон, чтобы испросить облегчение несчастному
князю. Сняли с него на время железа, но как скоро он выздоровел, опять надели их. Антона ж уверили, что он совсем от них освобожден, и с того времени не позволяли лекарю видеться с заключенным.
Бесясь на неудачу в своих дипломатических попытках, которые обещали ему богатые милости от императора и великого
князя, бесясь на неудачу уронить Антона Эренштейна в мнении
русского властителя, преследуемый фамильным сходством своего названого врага с баронессою, Поппель проклинал себя и свою судьбу.
— Вот через этих сильных людей, — говорил еврей, — действовал я на расположение к тебе великого
князя. Через одного из них властитель
русский давно узнал о склонности твоей к дочери Образца.
С рукой ее новокрещенец получил от великого
князя поместье, и оба взысканы были от
русской Клио следующими строками: [История государства Российского, т. VI, примеч.
И немцев, с их послом, уморительно представлял, как они являлись ко двору великого
князя, и
русских, когда подносили басьму татарским ханам, и отца своего, и себя в виде козла.
— Где немчин? — кричат голоса нечистым
русским языком. — Великий
князь выдал нам его голову. Подавайте немчина.
Неточные совпадения
И старый
князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все женщины верили, и жена его верила так, как он верил в первом детстве, и девяносто девять сотых
русского народа, весь тот народ, жизнь которого внушала ему наибольшее уважение, верили.
На другой день по своем приезде
князь в своем длинном пальто, со своими
русскими морщинами и одутловатыми щеками, подпертыми крахмаленными воротничками, в самом веселом расположении духа пошел с дочерью на воды.
— Вот и я, — сказал
князь. — Я жил за границей, читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все
Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
Князь же, напротив, находил за границей всё скверным, тяготился европейской жизнью, держался своих
русских привычек и нарочно старался выказывать себя за границей менее Европейцем, чем он был в действительности.
Уже перед концом курса вод
князь Щербацкий, ездивший после Карлсбада в Баден и Киссинген к
русским знакомым набраться
русского духа, как он говорил, вернулся к своим.