— Ты, может быть, удивляешься, — сказал Аристотель, — что мой Андреа не чужой здесь, в доме. Прибавлю, спальня девушки и божница [образная.] хозяина ему равно доступны. Иностранцу? Латынщику? — заметишь ты, имев уж случай
испытать отвращение, которое питают русские ко всем иноверцам. Нет, сын мой, сын итальянца, ревностного католика, не иностранец в Московии, он настоящий русский, он окрещен в русскую веру. И это по собственному моему желанию, без всякого принуждения какой-либо власти.
— Cher Alexandre, садитесь сюда!.. Хотела ехать вас встретить, но ужасная невралгия — всю ночь мучилась… Vous arrivez bien à propos. Вот я сейчас убеждала князя, без всякого успеха… Совсем нас покидает… Бог знает, когда мы его увидим… Чудесные свои имения продал… On dirait qu'il a en horreur notre patrie!.. [Дорогой Александр… Вы пришли как раз кстати. Можно подумать, что он
испытывает отвращение к нашей родине!.. (фр.).]
Неточные совпадения
Она вспоминала свое усилие в первое время, чтобы преодолеть
отвращение, которое она
испытывала к нему, как и ко всем чахоточным, и старания, с которыми она придумывала, что сказать ему.
Воспоминание о зле, причиненном мужу, возбуждало в ней чувство, похожее на
отвращение и подобное тому, какое
испытывал бы тонувший человек, оторвавший от себя вцепившегося в него человека.
Дети знали Левина очень мало, не помнили, когда видали его, но не выказывали в отношении к нему того странного чувства застенчивости и
отвращения, которое
испытывают дети так часто к взрослым притворяющимся людям и за которое им так часто и больно достается.
Раскольников взял газету и мельком взглянул на свою статью. Как ни противоречило это его положению и состоянию, но он ощутил то странное и язвительно-сладкое чувство, какое
испытывает автор, в первый раз видящий себя напечатанным, к тому же и двадцать три года сказались. Это продолжалось одно мгновение. Прочитав несколько строк, он нахмурился, и страшная тоска сжала его сердце. Вся его душевная борьба последних месяцев напомнилась ему разом. С
отвращением и досадой отбросил он статью на стол.
И странное дело, Нехлюдов тотчас же вспомнил о Mariette, потому что
испытал то же чувство влеченья и
отвращения, которое он
испытывал в театре.