Неточные совпадения
Очередь
дошла до Русалки. Лицо его подернуло; он начал похлопывать веками. Видно было, что
и его тронуло за живое. Он, однако ж, молчал скрепя сердце. Товарищ его продолжал, бросая на него насмешливые взгляды.
И много, много рассказывал одноглазый странник о нравах
и обычаях индейцев,
и дошел он наконец
до того, как в Индусах войну ведут. Тут застучал докладчик, кольцо, —
и оборвал нить его рассказа. Послышался конский топот
и вслед за тем суета слуг на дворе
и в сенях. В оружейную вбежал Хабар-Симской
и хотел что-то говорить, но отец предупредил его...
Процессия шла себе далее
и остановилась не прежде, как у избы дьяка Бородатого, который успел отрезвиться, но не мог прийти в себя от шуму
и сборища, его окружавшего, не мог придумать, что с ним деется. Долго не хотели дворчане впустить к себе своего господина
и, только убежденные его голосом
и подлинностью бороды, приняли его с бережью на свои руки. Шутка эта
дошла скоро
и до хоромин великокняжеских.
Так говорил в то время народ русский, недовольный нововведениями
и сближением с иностранцами, но говорил там, где знал, что речи его не
дойдут до великого князя, который не любил, чтобы ему поперечили или осуждали его дела.
Дитя судьбы, юный, неопытный, такой же пламенный мечтатель, как
и ты сам, в стране отдаленной, дикой, о которой имя только недавно
дошло до нас, он уже по этим правам более другого имеет нужду в дружеских попечениях твоих
и сильном покровительстве.
— Статься может, только мы
до этого не
дошли, да
и не скоро
дойдем. Не правда ли, Аристотель? Ты лучше наших знаешь.
И до светлицы Анастасии
доходит отчаянная ватага.
К случаю только поручено ему было от короля римского, Максимилиана, узнать, что за страна находится на востоке, о которой слухи стали
доходить и до цесарского дома
и которой дела начинали понемногу вязаться с делами Европы.
Полки делали самые малые переходы. Они не
дошли еще
до Клина, а охотники были уже под Тверью. Сотни этих удальцов, под воеводством Хабара, наводили страх на нее; то являлись в посадах с гиканьем
и криком, с вестью о разорении
и гибели, то исчезали в тверских лесах, унося с собою
и следы свои.
Дошли до нее новые слухи, распускаемые Варфоломеем, этою пожарною трещоткой, которая наводила тревогу, сама не зная, что делает, слухи, подтвержденные послом императорским, что Антон-лекарь жидок, коновал
и бог знает какой недобрый человек.
До Антона не раз
доходили слухи, что Курицын принадлежит жидовской ереси
и телом
и душой.
Сын отвечал ему глухим, предсмертным кашлем. Еще не
дошла до них тайна, что Образец отдает дочь свою за Антона-лекаря. Хотя
и потревожило Мамона известие, что басурмана выжил старый воевода из своего двора, но весть о смерти царевича покуда вознаградила его.
Накрыли молоко от мух, уняли нетерпение малютки ломтем хлеба
и стали дожидаться путника. Но так как он с трудом тащился, то молодая женщина пошла ему навстречу, привечала его ласковым словом
и, подхватив за руку, помогла ему скорее
дойти до вяза.
Неточные совпадения
«Иван Александрович, ступайте департаментом управлять!» Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате: хотел отказаться, но думаю:
дойдет до государя, ну да
и послужной список тоже…
Стародум. О сударыня!
До моих ушей уже
дошло, что он теперь только
и отучиться изволил. Я слышал об его учителях
и вижу наперед, какому грамотею ему быть надобно, учася у Кутейкина,
и какому математику, учася у Цыфиркина. (К Правдину.) Любопытен бы я был послушать, чему немец-то его выучил.
Они тем легче могли успеть в своем намерении, что в это время своеволие глуповцев
дошло до размеров неслыханных. Мало того что они в один день сбросили с раската
и утопили в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
Он спал на голой земле
и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир
и тотчас же бил в барабан; курил махорку
до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты
и те краснели, когда
до обоняния их
доходил запах ее; ел лошадиное мясо
и свободно пережевывал воловьи жилы.
Разом, без всякого предварительного уговора, уцелевшие от бригадирских когтей сто пятьдесят"крестов"очутились на площади ("отпадшие"вновь благоразумно скрылись)
и,
дойдя до градоначальнического дома, остановились.