Наконец, спасенный помощью врача, любовью к сыну, я опомнился и на первый
голос рассудка решился бежать из Италии, где, думал я, самый воздух распаляет воображение до безумия.
Неточные совпадения
C трепетом святого восторга он схватил чертежи свои и изорвал их в мелкие лоскуты, потом, рыдая, пал перед иконою божьей матери. Долго лежал он на полу, и, когда поднялся, лицо его, казалось, просияло. Он обнимал своего молодого друга, целовал с нежностью сына, как человек, пришедший домой из дальнего, трудного путешествия. Перелом был силен, но он совершен.
Голос веры сделал то, чего не могла сделать ни грозная власть князей, ни сила дружбы, ни убеждения
рассудка.
— Во-первых, благородная решимость, а во-вторых, вы вняли
голосу рассудка, которому вы так редко внимаете в ваших частных делах.
Я это очень хорошо понимал и, грешный человек, иногда даже готов был выслать ему рюмку водки, но, к счастью,
голос рассудка и соблазнительная картина непостыдного умирания восторжествовали над легкомысленными угрызениями совести.
— Сидите смирно, — начал он наконец, — и отвечайте мне. Докажите мне, что ваша нравственность еще не совсем испорчена и что вы в состоянии внять
голосу рассудка. Увлечение я еще извинить могу, но упорство закоренелое — никогда! Мой сын… — Тут он перевел дыхание. — Михайло Семеныч обещал вам жениться на вас? Не правда ли? Отвечайте же! Обещал? а?
С одной стороны,
голос рассудка говорил, что ему следует бежать из этого дома и более никогда не встречаться с жертвой его гнусного преступления, какою считал он Татьяну Борисовну, а с другой, голос страсти, более сильный, чем первый, нашептывал в его уши всю соблазнительную прелесть обладания молодой девушкой, рисовал картины ее девственной красоты, силу и очарование ее молодой страсти, и снова, как во вчерашнюю роковую ночь, кровь бросалась ему в голову, стучала в висках, и он снова почти терял сознание.
Неточные совпадения
— Ваша жена… черт… Если я сидел и говорил теперь с вами, то единственно с целью разъяснить это гнусное дело, — с прежним гневом и нисколько не понижая
голоса продолжал барон. — Довольно! — вскричал он яростно, — вы не только исключены из круга порядочных людей, но вы — маньяк, настоящий помешанный маньяк, и так вас аттестовали! Вы снисхождения недостойны, и объявляю вам, что сегодня же насчет вас будут приняты меры и вас позовут в одно такое место, где вам сумеют возвратить
рассудок… и вывезут из города!
Натура заглушена
рассудком, обстоятельствами, гордостью, — и молчит, и не дает о себе
голоса сознанию, а молча все-таки работает и подтачивает жизнь.
И между тем сердце говорит громче, нежели все доводы
рассудка; сердце дрожит и сжимается, едва заслышит княжна звуки
голоса Техоцкого, как дрожит и сжимается мышонок, завидев для себя неотразимую смерть в образе жирного, самодовольного кота.
Он редко обращает свою мысль к
голосу собственного
рассудка, собственной совести, и, напротив, чутко и беспокойно присматривается и прислушивается к афоризмам, исходящим из солидных сфер.
— А семейство тоже большое, — продолжал Петр Михайлыч, ничего этого не заметивший. — Вон двое мальчишек ко мне в училище бегают, так и смотреть жалко: ощипано, оборвано, и на дворянских-то детей не похожи. Супруга, по несчастию, родивши последнего ребенка, не побереглась, видно, и там молоко, что ли, в голову кинулось — теперь не в полном
рассудке: говорят, не умывается, не чешется и только, как привидение, ходит по дому и на всех ворчит… ужасно жалкое положение! — заключил Петр Михайлыч печальным
голосом.