Неточные совпадения
Этот человек, отверженный из отверженных, так низко упавший, как только
может представить
себе человеческая фантазия, этот добровольный палач, обошелся с ней без грубости, но с таким отсутствием хоть бы намека на ласку, с таким пренебрежением и деревянным равнодушием, как обращаются не с человеком, даже не с собакой или лошадью, и даже не с зонтиком, пальто или шляпой, а как с каким-то грязным предметом, в котором является минутная неизбежная потребность, но который по миновании надобности становится чуждым, бесполезным и противным.
— И в Кольку-бухгалтера? И в подрядчика? И в Антошку-картошку? И в актера толстого? У-у, бесстыдница! — вдруг вскрикивает Женя. — Не
могу видеть тебя без омерзения. Сука ты! Будь я на твоем месте такая разнесчастная, я бы лучше руки на
себя наложила, удавилась бы на шнурке от корсета. Гадина ты!
Конечно, проданная им женщина так и оставалась навсегда в цепких руках публичного дома. Горизонт настолько основательно забыл ее, что уже через год не
мог даже вспомнить ее лица. Но почем знать…
может быть, сам перед
собою притворялся?
В то раннее утро, когда Лихонин так внезапно и,
может быть, неожиданно даже для самого
себя увез Любку из веселого заведения Анны Марковны, был перелом лета.
— Ну вот, я и подумал: а ведь каждую из этих женщин любой прохвост, любой мальчишка, любой развалившийся старец
может взять
себе на минуту или на ночь, как мгновенную прихоть, и равнодушно еще в лишний, тысяча первый раз осквернить и опоганить в ней то, что в человеке есть самое драгоценное — любовь…
Он проснулся далеко за полдень, часа в два или в три, и сначала долго не
мог прийти в
себя, чавкал ртом и озирался по комнате мутными отяжелевшими глазами.
— Подожди, Любочка! Подожди, этого не надо. Понимаешь, совсем, никогда не надо. То, что вчера было, ну, это случайность. Скажем, моя слабость. Даже более:
может быть, мгновенная подлость. Но, ей-богу, поверь мне, я вовсе не хотел сделать из тебя любовницу. Я хотел видеть тебя другом, сестрой, товарищем… Нет, нет ничего: все сладится, стерпится. Не надо только падать духом. А покамест, дорогая моя, подойди и посмотри немножко в окно: я только приведу
себя в порядок.
Ее воображению гораздо более льстило, что студент, — все-таки не кто-нибудь, а человек образованный, который
может на доктора выучиться, или на адвоката, или на судью, — взял ее к
себе на содержание…
Не то, чтобы ее обижало целомудренное решение Лихонина, которому, по правде сказать, она плохо верила, но как-то ее узкий, темный ум не
мог даже теоретически представить
себе иного отношения мужчины к женщине, кроме чувственного.
Откуда происходила эта его влиятельность, вряд ли кто-нибудь
мог бы объяснить
себе: от его ли самоуверенной внешности, от умения ли схватить и выразить в общих словах то раздробленное и неясное, что смутно ищется и желается большинством, или оттого, что свои заключения всегда приберегал к самому нужному моменту.
Среди всякого общества много такого рода людей: одни из них действуют на среду софизмами, другие — каменной бесповоротной непоколебимостью убеждений, третьи — широкой глоткой, четвертые — злой насмешкой, пятые — просто молчанием, заставляющим предполагать за
собою глубокомыслие, шестые — трескучей внешней словесной эрудицией, иные хлесткой насмешкой надо всем, что говорят… многие ужасным русским словом «ерунда!». «Ерунда!» — говорят они презрительно на горячее, искреннее,
может быть правдивое, но скомканное слово.
— Хорошо, но чем вы это
можете доказать? — И опять он мысленно обрывал сам
себя.
Лихонин прочитал также о том, что заведение не должно располагаться ближе чем на сто шагов от церквей, учебных заведений и судебных зданий, что содержать дом терпимости
могут только лица женского пола, что селиться при хозяйке
могут только ее родственники и то исключительно женского пола и не старше семи лет и что как девушки, так и хозяева дома и прислуга должны в отношениях между
собою и также с гостями соблюдать вежливость, тишину, учтивость и благопристойность, отнюдь не позволяя
себе пьянства, ругательства и драки.
— Да и прислугой тоже. Потрудитесь представить свидетельство от вашего квартирохозяина, — ведь, надеюсь, вы сами не домовладелец?.. Так вот, свидетельство о том, что вы в состоянии держать прислугу, а кроме того, все документы, удостоверяющие, что вы именно та личность, за которую
себя выдаете, например, свидетельство из вашего участка и из университета и все такое прочее. Ведь вы, надеюсь, прописаны? Или,
может быть, того?.. Из нелегальных?
Эта неуклюжая, неловкая,
может быть, даже глупая Любка обладала какой-то инстинктивной домовитостью, какой-то незаметной способностью создавать вокруг
себя светлую, спокойную и легкую тишину.
Если каждый из нас попробует положить, выражаясь пышно, руку на сердце и смело дать
себе отчет в прошлом, то всякий поймает
себя на том, что однажды, в детстве, сказав какую-нибудь хвастливую или трогательную выдумку, которая имела успех, и повторив ее поэтому еще два, и пять, и десять раз, он потом не
может от нее избавиться во всю свою жизнь и повторяет совсем уже твердо никогда не существовавшую историю, твердо до того, что в конце концов верит в нее.
Может быть, не в таком размахе, но ты бросишь их
себе под ноги.
— Нет, я так, на всякий случай… Возьми-ка, возьми деньги!
Может быть, меня в больницу заберут… А там, как знать, что произойдет? Я мелочь
себе оставила на всякий случай… А что же, если и в самом деле, Тамарочка, я захотела бы что-нибудь над
собой сделать, неужели ты стала бы мешать мне?
Об этом уже давно поговаривали в заведении, но, когда слухи так неожиданно, тотчас же после смерти Женьки, превратились в явь, девицы долго не
могли прийти в
себя от изумления и страха.
От соединения двух таких людей, бесстыдных, безжалостных и алчных, девушки
могли ожидать для
себя всяких напастей.
И он, всегда сдержанный, забыв, что его
могут увидеть посторонние, хотел уже обнять и прижать к
себе Тамару.
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только, что близко; а вы вообразите
себе, что далеко. Как бы я был счастлив, сударыня, если б
мог прижать вас в свои объятия.
Городничий (бьет
себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не
мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не
могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за
собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Хлестаков. Я, признаюсь, рад, что вы одного мнения со мною. Меня, конечно, назовут странным, но уж у меня такой характер. (Глядя в глаза ему, говорит про
себя.)А попрошу-ка я у этого почтмейстера взаймы! (Вслух.)Какой странный со мною случай: в дороге совершенно издержался. Не
можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?
До сих пор не
могу прийти в
себя.