Неточные совпадения
— Такое право,
что я больше не хочу учиться во втором московском корпусе, где со мною поступили так несправедливо. С этой минуты я больше не кадет, а свободный человек. Отпустите меня сейчас же домой, и я больше сюда не вернусь! ни за какие коврижки. У вас нет теперь никаких прав
надо мною. И все тут!
Умные и участливые слова Отте уже привели было Александрова в мирное настроение, но грубый окрик Михина снова взорвал в нем пороховой погреб. Да и
надо сказать,
что в эту пору Александров был усердным читателем Дюма, Шиллера, Вальтер Скотта. Он ответил грубо и, невольно, театрально...
Надо сказать,
что в этой молодой и веселой компании господин Покорни был не только не нужен, но, пожалуй, даже и тяжел.
— Кто вы такой?
Что вам от меня
надо, черт возьми?
Надо сказать,
что это заглавие было плагиатом.
Надо сказать,
что этот злой фейерверк пускался всегда с таким расчетом, чтобы Пуп его услышал. Он слышал, злился, портил себе кровь и характер, и, в сущности, нельзя было понять, за
что взрослые балбесы травят несчастного смешного человека.
И
надо еще сказать,
что все они были страстными поклонниками циркового искусства и нередко почти всей ротой встречались в субботу вечером на градене цирка Соломонского,
что на Цветном бульваре.
Вот эта-то стрекоза и могла наболтать о том,
что было, и о том,
чего не было. Но какой стыд, какой позор для Александрова! Воспользоваться дружбой и гостеприимством милой, хорошей семьи, уважаемой всей Москвой, и внести в нее потаенный разврат… Нет, уж теперь к Синельниковым нельзя и глаз показать и даже квартиру их на Гороховой
надо обегать большим крюком, подобно неудачливому вору.
Надо будет сказать ему,
что это — свинство.
— Неужели в самом деле так и будет? Ах, как это удивительно! Но только нет. Не
надо полной фамилии. Нас ведь вся Москва знает. Бог знает,
что наплетут, Москва ведь такая сплетница. Вы уж лучше как-нибудь под инициалами. Чтобы знали об этом только двое: вы и я. Хорошо?
Александров, довольно легко начинавший осваиваться с трудностями немецкого языка, с увлечением стал переводить их на русский язык. Он тогда еще не знал,
что для перевода с иностранного языка мало знать, хотя бы и отлично, этот язык, а
надо еще уметь проникать в глубокое, живое, разнообразное значение каждого слова и в таинственную власть соединения тех или других слов.
— За ваш прекрасный и любовный труд я при первом случае поставлю вам двенадцать! Должен вам признаться,
что хотя я владею одинаково безукоризненно обоими языками, но так перевести «Лорелею», как вы, я бы все-таки не сумел бы. Тут
надо иметь в сердце кровь поэта. У вас в переводе есть несколько слабых и неверно понятых мест, я все их осторожненько подчеркнул карандашиком, пометки мои легко можно снять резинкой. Ну, желаю вам счастья и удачи, молодой поэт. Стихи ваши очень хороши.
Здесь — вольное, безобидное состязание с юнкерами других рот.
Надо во
что бы то ни стало первыми выскочить на улицу и завладеть передовой, головной тройкой. Весело ехать впереди других!
Надо сказать,
что с этим ежегодным выражением юнкерам своего почета перновец кривил против устава: юнкера по службе числились всего рядовыми, а Порфирий был фельдфебелем.
— Вы сами. Мало быть честным перед другими,
надо быть честным перед самим собою. Ну вот, например: лежит на тарелке пирожное. Оно — чужое, но вам его захотелось съесть, и вы съели. Допустим,
что никто в мире не узнал и никогда не узнает об этом. Так
что же? Правы вы перед самим собою? Или нет?
— Э, нет, нет, этого уж, пожалуйста, не
надо, — заторопился Порфирий, заметив,
что юнкер опускает руку в карман за деньгами. — Это я за честь считаю угостить александровского юнкера, а не так, чтобы с корыстью.
Так, например, он уверял всех, а в особенности меня, тогда девчонку лет тринадцати,
что во мне зарыт великий талант дикой, неподражаемой и несравненной наездницы, который
надо только развить и отшлифовать, и — тогда мне будут свободны все дороги по лошадиной части: в цирк так в цирк, на роль грандиозной наездницы Эльфриды.
— Оставьте, оставьте, не
надо. Нехорошо так говорить.
Что может быть хуже заочного, безответственного глумления. Нащекина умная, добрая и достойная особа. Не виновата же она в том,
что ей приходится строго исполнять все параграфы нашего институтского, полумонастырского устава. И мне тем более хочется заступиться за нее,
что над ней так жестоко смеется… — она замолкает на минуту, точно в нерешительности, и вдруг говорит: — смеется мой рыцарь без страха и упрека.
Но вся задача — в том суровом условии,
что для первого разряда
надо во
что бы то ни стало иметь в среднем счете по всем предметам никак не менее круглых девяти баллов; жестокий и суровый минимум!
— Нет, юнкарь, ты играть — играй, а
чего не
надо — не трогай. Молод еще.
Это предложение было принято повсюду с величайшей готовностью. К тому же,
надо сказать, всему училищу было известно,
что в этом году производство начнется с большим, против всегдашнего, промедлением. По каким-то важным политическим причинам государь опоздает приехать в Петербург. Лишнее промедление обрекало всех юнкеров на длительную скуку. Сугубая травля обещала некоторые развлечения, и она вышла действительно неслыханно разнообразной и блестящей.
Надо сказать,
что Берди-Паша, вероятно, один из самых совершеннейших и тончайших мастеров и знатоков батальонного учения во всем корпусе русских офицеров.
Но это наслаждение слишком коротко,
надо его повторить. Александров идет в кондитерскую Филиппова, съедает пирожок с вареньем и возвращается только
что пройденным путем, мимо тех же чудесных гренадеров. И на этот раз он ясно видит,
что они, отдавая честь, не могут удержать на своих лицах добрых улыбок: приязни и поощрения.
На другой день, проснувшись рано, стали отыскивать"языка". Делали все это серьезно, не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить его, но потом вспомнили, что он совсем не для того требовался, и простили. Еврей, положив руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал,
что надо идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить по полю до тех пор, пока не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки, идти куда глаза глядят.
Неточные совпадения
Легко вдруг стало: чудилось, //
Что кто-то наклоняется // И шепчет
надо мной: // «Усни, многокручинная!
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя,
что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «
Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… //
Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже
надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
А если и действительно // Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так
надо было ранее // Сказать…
Чему учился я? //
Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
Сперва понять вам
надо бы, //
Что значит слово самое: // Помещик, дворянин.
У каждого крестьянина // Душа
что туча черная — // Гневна, грозна, — и
надо бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — // И рассмеялась добрая // Крестьянская душа! // Не горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..