Неточные совпадения
Пусть мне скажут, что я кадет,
то есть вроде солдата,
и должен беспрекословно подчиняться приказаниям начальства
без всякого рассуждения?
Когда дилижанс равнялся с калиткой,
то в него летели скромные дары: крошечные букетики лютиков, вероники, иван-да-марьи, желтых одуванчиков, желтой акации, а иногда даже фиалок, набранных в соседнем ботаническом саду с опасностью быть пойманным
и оставленным
без третьего блюда.
Простой, обыкновенный человек, даже еще
и с титулом графа, человек, у которого две руки, две ноги, два глаза, два уха
и один нос, человек, который, как
и все мы, ест, пьет, дышит, сморкается
и спит…
и вдруг он самыми простыми словами,
без малейшего труда
и напряжения,
без всяких следов выдумки взял
и спокойно рассказал о
том, что видел,
и у него выросла несравненная, недосягаемая, прелестная
и совершенно простая повесть.
Лекция оканчивалась
тем, что Колосов, вооружившись длинным тонким карандашом, показывал все отдельные части чертежа
и называл их размеры: скат три фута четыре дюйма. Подъем четыре фута. Берма, заложение, эскарп, контрэскарп
и так далее. Юнкера обязаны были карандашами в особых тетрадках перечерчивать изумительные чертежи Колосова. Он редко проверял их. Но случалось, внезапно пройдя вдоль ряда парт, он останавливался, показывал пальцем на чью-нибудь тетрадку
и своим голосом
без тембра спрашивал...
Уедут юнкера туда, где свет, музыка, цветы, прелестные девушки, духи, танцы, легкий смех, а Дрозд пойдет в свою казенную холостую квартиру, где, кроме денщика, ждут его только два живых существа, две черные дворняжки,
без признаков какой бы
то ни было породы: э-Мальчик
и э-Цыган. Говорят, что Дрозд выпивает по ночам в одиночку.
Проделывая
без увлечения, по давнишней привычке, разные шассе, круазе, шен
и балянсе, Александров все время ловил поневоле случайные отрывки из
той чепухи, которую уверенной, громкой скороговоркой нес Жданов: о фатализме, о звездах, духах
и духах, о Царь-пушке, о цыганке-гадалке, о липком пластыре, о канарейках, об антоновских яблоках, о лунатиках, о Наполеоне, о значении цветов
и красок, о пострижении в монахи, об ангорских кошках, о переселении душ
и так далее
без начала,
без конца
и без всякой связи.
Конечно, оно будет написано вежливо
и почтительно,
без всякого, самого малейшего намека на любовное чувство, но уже одно
то будет бесконечно радостно, если она прочитает его, прикоснется к нему своими невинными пальцами.
Но громадная сила — напряженная воля, а сильнее ее на свете только лишь случай. Как-то вечером, в часы отдыха, юнкера сбились кучкой, человек в десять, между двумя соседними постелями. Левис-оф-Менар рассказывал наизусть содержание какого-то переводного французского романа не
то Габорио, не
то Понсон дю Террайля. Вяло,
без особого внимания подошел туда Александров
и стал лениво прислушиваться.
Однако всеобщая зубрежка захватила
и его. Но все-таки работал он
без особенного старания, рассеянно
и небрежно.
И причиной этой нерадивой работы была, сама
того не зная, милая, прекрасная, прелестная Зиночка Белышева. Вот уже около трех месяцев, почти четверть года, прошло с
того дня, когда она прислала ему свой портрет,
и больше от нее — ни звука, ни послушания, как говорила когда-то нянька Дарья Фоминишна. А написать ей вторично шифрованное письмо он боялся
и стыдился.
— Почему пропало? Я хоть
и реалист
и практический человек, но зато верный
и умный друг. Посмотри-ка на письмо Машеньки: она будет ждать меня к четырем часам вечера,
и тоже с подругой, но
та превеселая,
и ты от нее будешь в восторге. Итак, ровно в два часа мы оба уже на Чистых прудах, а в четыре
без четверти берем порядочного извозчика
и катим на Патриаршие. Идет?
— Оставьте, оставьте, не надо. Нехорошо так говорить. Что может быть хуже заочного, безответственного глумления. Нащекина умная, добрая
и достойная особа. Не виновата же она в
том, что ей приходится строго исполнять все параграфы нашего институтского, полумонастырского устава.
И мне
тем более хочется заступиться за нее, что над ней так жестоко смеется… — она замолкает на минуту, точно в нерешительности,
и вдруг говорит: — смеется мой рыцарь
без страха
и упрека.
— Прошу
без всяких возражений. Исполняйте, как показано в уставе. Устав для вас закон. Устав для вас, как заповедь.
И, кроме
того, дневальство
без очереди за возражение начальству. Фельдфебель! Запишите.
Потом на голову бедного полковника Артабалевского вешаются все бесчисленные анекдоты о русских генералах,
то слишком недогадливых,
то чересчур ревностных,
то ужасно откровенных,
то неловких поклонников дамской красоты,
то любителей загадок,
и так
без конца.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям
и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить
без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись
без того, чтобы, взошедши на кафедру, не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу),
и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду.
В это время слышны шаги
и откашливания в комнате Хлестакова. Все спешат наперерыв к дверям, толпятся
и стараются выйти, что происходит не
без того, чтобы не притиснули кое-кого. Раздаются вполголоса восклицания:
Осип (выходит
и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту,
и скажи почтмейстеру, чтоб он принял
без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не
то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Говорят, что я им солоно пришелся, а я, вот ей-богу, если
и взял с иного,
то, право,
без всякой ненависти.