Тут Достоевский высказывает гениальные мысли о том, что человек совсем не есть благоразумное существо, стремящееся к счастью, что он есть существо иррациональное, имеющее потребность в страдании, что страдание есть единственная
причина возникновения сознания.
Такая склонность побудила его, между прочим, вмешаться даже в дела церковного управления, что и было
причиною возникновения много раз описанной непримиримой «войны» между ним и покойным орловским архиепископом Смарагдом Крыжановским, который ранее, по случаю болезни Павского, дал несколько уроков покойному государю Александру Николаевичу во время его детства. Поэтому Смарагд слыл в Орле «царским законоучителем» и очень этим кичился. Вообще же он имел характер гордый и неуступчивый.
Неточные совпадения
С тою же целью, повсеместно, по мере
возникновения наук, учреждаются отделения центральной де сиянс академии, а так как ныне едва ли можно встретить даже один уезд, где бы хотя о
причинах частых градобитий не рассуждали, то надо прямо сказать, что отделения сии или, лучше сказать, малые сии де сиянс академии разом во всех уездах без исключения объявятся.
Зло является в этом смысле акциденцией (κατά συμβεβηκός), существуя ради другого, но не по собственной
причине, ибо
возникновение кажется правым, возникая ради добра, в действительности же неправо, ибо мы неблагое принимаем за благое…
Это
возникновение не может мыслиться по категории причинной связи, мир не есть следствие, а Бог не есть его
причина, и это не только потому, что Бог понятый как первопричина уже включается в причинную цепь, в область относительного, но и потому, что causa aequat effectum [
Причина равна действию (лат.).],
причина объясняет следствие, лишь находясь с ним в той же плоскости, при творении же мы имеем, μετάβασις εις άλλο γένος, скачок от Абсолютного к относительному, и причинное объяснение здесь не пользует нимало.
Войны порождаются сложным взаимодействием
причин, и немалую роль в их
возникновении играют
причины экономические.
«Я скажу, что связана словом не говорить о
причине моей болезни, она поймет меня…» — мелькало в голове Марьи Осиповны мысль по поводу возможности
возникновения этого вопроса.