Неточные совпадения
А бесконечная, упорная, неодолимая зима все длилась и длилась. Держались жестокие
морозы, сверкали ледяные капли
на голых деревьях, носились по полям крутящиеся снежные вьюны, по ночам громко ухали, оседая, сугробы, красные кровавые зори подолгу рдели
на небе, и тогда дым из труб выходил кверху к зеленому небу прямыми страшными столбами; падал снег крупными, тихими, безнадежными хлопьями, падал
целые дни и
целые ночи, и ветви сосен гнулись от тяжести белых шапок.
Неточные совпадения
Он не ел
целый день, не спал две ночи, провел несколько часов раздетый
на морозе и чувствовал себя не только свежим и здоровым как никогда, но он чувствовал себя совершенно независимым от тела: он двигался без усилия мышц и чувствовал, что всё может сделать.
Слова эти и связанные с ними понятия были очень хороши для умственных
целей; но для жизни они ничего не давали, и Левин вдруг почувствовал себя в положении человека, который променял бы теплую шубу
на кисейную одежду и который в первый раз
на морозе несомненно, не рассуждениями, а всем существом своим убедился бы, что он всё равно что голый и что он неминуемо должен мучительно погибнуть.
Вы с
морозу, вам хочется выпить рюмку вина, бутылка и вино составляют одну ледяную глыбу: поставьте к огню — она лопнет, а в обыкновенной комнатной температуре не растает и в час; захочется напиться чаю — это короче всего, хотя хлеб тоже обращается в камень, но он отходит скорее всего; но вынимать одно что-нибудь, то есть чай — сахар, нельзя:
на морозе нет средства разбирать, что взять, надо тащить все: и вот опять возни
на целый час — собирать все!
При
морозе идти против ветра очень трудно. Мы часто останавливались и грелись у огня. В результате за
целый день нам удалось пройти не более 10 км. Заночевали мы в том месте, где река разбивается сразу
на три протоки. Вследствие ветреной погоды в палатке было дымно. Это принудило нас рано лечь спать.
Мы сидели раз вечером с Иваном Евдокимовичем в моей учебной комнате, и Иван Евдокимович, по обыкновению запивая кислыми щами всякое предложение, толковал о «гексаметре», страшно рубя
на стопы голосом и рукой каждый стих из Гнедичевой «Илиады», — вдруг
на дворе снег завизжал как-то иначе, чем от городских саней, подвязанный колокольчик позванивал остатком голоса, говор
на дворе… я вспыхнул в лице, мне было не до рубленого гнева «Ахиллеса, Пелеева сына», я бросился стремглав в переднюю, а тверская кузина, закутанная в шубах, шалях, шарфах, в капоре и в белых мохнатых сапогах, красная от
морозу, а может, и от радости, бросилась меня
целовать.