Неточные совпадения
Теплые прикосновения солнца быстро обмахивались кем-то, и
струя ветра, звеня в уши, охватывая лицо, виски, голову до самого затылка, тянулась вокруг, как будто стараясь подхватить мальчика, увлечь его куда-то в пространство, которого он не
мог видеть, унося сознание, навевая забывчивую истому.
Между тем там, за чертой этого заколдованного круга, жизнь кипела, волновалась, бурлила. И вот, наконец, наступило время, когда старый наставник решился разорвать этот круг, отворить дверь теплицы, чтобы в нее
могла ворваться свежая
струя наружного воздуха.
Неточные совпадения
Как ни придумывал Манилов, как ему быть и что ему сделать, но ничего другого не
мог придумать, как только выпустить изо рта оставшийся дым очень тонкою
струею.
Как же мне было признаться, как сказать Р. в январе, что я ошибся в августе, говоря ей о своей любви. Как она
могла поверить в истину моего рассказа — новая любовь была бы понятнее, измена — проще. Как
мог дальний образ отсутствующей вступить в борьбу с настоящим, как
могла струя другой любви пройти через этот горн и выйти больше сознанной и сильной — все это я сам не понимал, а чувствовал, что все это правда.
Я уходил потому, что не
мог уже в этот день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась… Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая
струя сожаления, доходившая до сердечной боли. Дома я рано лег в постель, потому что не знал, куда уложить новое болезненное чувство, переполнявшее душу. Уткнувшись в подушку, я горько плакал, пока крепкий сон не прогнал своим веянием моего глубокого горя.
Лузгин! мой милый, бесценный Лузгин! каким-то я застану тебя? все так же ли кипит в тебе кровь, так же ли ты безрасчетно добр и великодушен, по-прежнему ли одолевает тебя твоя молодость, которую тщетно усиливался ты растратить и вкривь и вкось: до того обильна, до того неистощима была животворная
струя ее? Или уходили сивку крутые горки? или ты… но нет, не
может это быть!
На последней неделе поста Ольга говела. Она всегда горячо и страстно веровала, но на этот раз сердце ее переполнилось. На исповеди и на причастии она не
могла сдержать слез. Но облегчили ли ее эти слезы, или, напротив, наполнили ее сердце тоскою, — этого она и сама не
могла различить. Иногда ей казалось, что она утешена, но через минуту слезы опять закипали в глазах, неудержимой
струей текли по щекам, и она бессознательно повторяла слова отца:"Бедная! бедная! бедная!"