Галатская бесстыдно и громко засмеялась, Цветаев тоже фыркнул, по
лицу горбуна медленно поползла к ушам неприятная улыбка — Матвей Савельев похолодел, спутался и замолчал, грузно опустясь на стул.
Его совиные глаза насмешливо округлились, лицо было разрезано тонкой улыбкой на две одинаково неприятные половины, весь он не соответствовал ласковому тону слов, и казалось в нём говорит кто-то другой. Максим тоже, видимо, чувствовал это: он смотрел в
лицо горбуна неприязненно, сжав губы, нахмурив брови.
Неточные совпадения
За столом около отвода пьют чай повар Смурый, его помощник Яков Иваныч, кухонный посудник Максим и официант для палубных пассажиров Сергей,
горбун, со скуластым
лицом, изрытым оспой, с масляными глазами.
Строгий и красивый, он всё повышал голос, и чем громче говорил, тем тише становилось в комнате. Сконфуженно опустив голову, Кожемякин исподлобья наблюдал за людьми — все смотрели на Максима, только тёмные зрачки
горбуна, сократясь и окружённые голубоватыми кольцами белков, остановились на
лице Кожемякина, как бы подстерегая его взгляд, да попадья, перестав работать, положила руки на колени и смотрела поверх очков в потолок.
Он следил за женщиной: видимо, не слушая кратких, царапающих восклицаний
горбуна и Максима, она углублённо рассматривала цветы на чашке, которую держала в руках,
лицо её побледнело, а пустые глаза точно паутиной покрылись.
Вскоре к дяде Марку стали ходить гости: эта, обыкновенная, Горюшина, откуда-то выгнанный сын соборного дьякона,
горбун Сеня Комаровский, а позднее к ним присоединились угреватый и вихрастый Цветаев, служивший в земстве, лысый, весь вытертый и большеносый фельдшер Рогачев да племянница второго соборного попа Капитолина Галатская, толстая, с красным, в малежах [Чаще называют матежами — род крупных, желтоватых веснушек или пятен, особенно, у беременных женщин — Ред.],
лицом, крикливая и бурная.
Горбун снова зажёг спичку, осветил
лицо его и швырнул её прочь раньше, чем она догорела.