Горничная для принца

Наталья Бочка

– Кто ты такая? – проговорил человек из темноты. При свете яркой луны, я видела только очертания его мужественной фигуры. – Я горничная из этого замка, – проговорила я испуганно и указала на стену. – Хотел бы я узнать тебя лучше, – мечтательно сказал он. – Я горничная короля и не могу общаться с мужчинами. Это запрещено. – Но ты могла бы иногда приходить сюда и мы бы просто разговаривали, – он обошел, встал сзади меня и почувствовала его горячее дыхание.

6

С некоторых пор Бернар стал чувствовать слабость.

Нездоровье и что ещё хуже, беспомощность.

Архимаг королевства теряющий магию, это довольно серьёзно. Скандал.

Бернар конечно понимал, что нужно признаться королю и позвать на своё место другого, более молодого мага, пока ещё не теряющего магические способности, но сделать это значит…

Значит, отойти от дел, а этого так не хотелось Бернару. Быть человеком, приближенным к королю, от этого нелегко отказаться. Признаться, что не справляется с обязанностями в полной мере, на это нужно большую смелость, а Бернар всё никак не решался.

Сейчас стало тем более нелегко. На кону стоит всё. Жизнь целого королевства и его жителей зависит от множества вещей и не всегда глобальных, а иногда даже мелочей. Простых, кажущихся незамысловатыми, мелочей.

Раньше Бернар всегда видел сомнительных девушек, по разным признакам определял и не покупал их. Но вот уже несколько раз чутьё подводило и два раза в замок привозили мелкую ведьму.

Хорошо, палач Зиган вовремя распознал одну из них, но вторая оказалась в покоях и вредила разными мелкими способами. Много было переполоха. Тогда Бернар не признался, что уже не так остр зрением, чтобы определить порченую душу.

Да, теперь не те времена. Старость. Не хочется уходить, не испытав триумфа. Именно он, старый Бернар заслужил честь спасти королевство Гриул. Просто обязан сделать это, перед тем как уйти на покой. Но, с каждым днём надежда тает…

В дверь постучали.

— Входи, — сказал старик и в проёме показался зелёный наряд Порки. — А, это ты. Входи, раз пришел. Как там, дело получается?

Лёгким, осторожным шагом горбун прошел к столу, глянул одним глазом в пергамент, что лежал открытым и тут же отошел.

Бернар никогда не любил Порки, хоть тот вечно пытается всячески угождать ему. Чувствует в нём Бернар некоторую неискренность. И хоть не было ничего такого, в чём Порки можно было бы упрекнуть, но что-то внутри не позволяет назвать его хорошим человеком.

— Конечно, получается, — улыбнулся Порки вполне доброй улыбкой, но была в ней как-то незримая скользкость.

Возможно, это просто так казалось. Лицо горбуна само по себе не слишком красивое, вот и улыбка кажется нехорошей.

— Сколько загубили? — спросил Бернар, делая вид, что его это не особо тревожит.

— Двое. Одну, Ози пришел, оживил, — ответил горбун с самой искренней грустью.

— Нужно чтобы Ози там дежурил, проговорил Бернар, задумчиво глядя в стол.

— Так не хочет, говорит — не его обязанность. Прикажите — будет дежурить.

— Ну а ты, чего пришел?

— Да так, ходил в покои, там говорят — скоро замену будут вам подыскивать.

— Откуда вести?

— Слышал краем уха от пары придворных. Говорят — король недоволен.

Бернар вздохнул. Что он может? Старается, но силы уже не те. Хочется ещё продержаться, ох, как хочется, но придётся видно уступить должность Архимага королевства, кому-то более расторопному и понятливому.

А подсиживают двое — Казимир и Сержио. Эти не упустят возможности ткнуть короля носом в неудачи Бернара.

Нужно отходить от дел, ой, как нужно. Но мысль, что спасёт королевство кто-то другой, так и сверлит изнутри, так и выедает. Он уйдет, а те двое останутся и сделают лучше. Если бы знать, что лучше сделают, а ведь могут и погубить окончательно.

— Казимир накануне хвастался, что может ведьму определить и король к этому прислушивается, — тихо проговорил Порки.

Бернар вышел из задумчивости. Глянул на горбуна.

Что-то есть в нём такое… но что?

Встал Бернар с кресла, поправил мантию, взял посох. Стер с верхушки пыль.

— Пойду, посмотрю.

— И то верно, посмотрели бы, — проговорил Порки и пошел за Бернаром на выход.

Только успели дойти до двери, как она распахнулась, и на пороге возник перепуганный слуга.

— Скорее, советник — ведьму обнаружили!

— О, нет, — проговорил Бернар, — снова.

Все ринулись к выходу.

В пыточную к Зигану сбежалось много народу. Человек двадцать слуг и стражников уже глазели на зрелище представшее и взору Бернара, когда он вошел.

На полу извивалась и корчилась в судорогах девушка. Тёмные волосы разметались по плечам, растрёпанные, мокрые. Одежда липла к телу, открывая взглядам удивительно привлекательные округлости тела. Лицо вполне красивое искажено гримасой злости, страдания и даже боли.

Все изумлённо смотрели на её агонии, и никто не смел шевелился. В страхе и нежелании попасть под колдовство.

Бернар вышел в центр, остановился возле, но, не подходя близко к девушке, и выставил вперёд руку.

Только выставил, беснующаяся сразу стала затихать. Обессилено откинулась и ещё несколько мгновений билась в мелкой дрожи. А потом затихла и лишилась чувств.

Гнетуща тишина воцарилась в пыточной. Никто не решался произнести хоть слово.

Бернар упёрся взглядом в девицу и наконец проговорил, обращаясь к палачу:

— Как всё было?

Зиган, не менее изумленный, чем все остальные, ответил:

— Только я начал я её топить, как закричит и биться стала…

— У неё никак падучая, — выглянул из-за руки Бернара горбун Порки.

— Именно, — проговорил Бернар задумчиво — девушка больна, отправьте её домой.

Тут вышел вперёд Ози.

— А я ещё думаю, что это хозяйка так быстро согласилась её продать. Куда же мы её теперь отправим, там её спровадили всерьёз и надолго. Да и деньги плаченые никто не вернёт. У нас же договор необратимый.

— Потребуй, стражников возьми, не предупредили, что больна, — возмутился Бернар.

— Это я что ли должен делать? — не унимался Ози, тоже возмущённо, — Мы её привезли с дальнего конца королевства, туда месяц добираться…

Действительно, везти девушку обратно бессмысленно. Никто не станет этого делать.

— Ладно, — согласился Бернар, глядя на хорошенькое лицо лежавшей на полу девушки, — оставляйте. Только сошлите подальше, чтобы её крики не слышали во дворце. Отдайте кому-то в услужение там, за стеной замка.

— Разбазаривать королевские деньги тоже не дело. Может тут ей применение найдётся, — снова подсказал Порки.

Нужно было принять решение, а Бернар уже давно сомневался какое решение правильное, а какое неверное.

Здесь решил согласиться.

— Тогда в дворовые её, — вздохнул, — и предупредите там…

— Как скажете, советник.

И девушку пожалел, и денег из казны, и подсказчики не слишком помогают.

Бернар кивнул и пошел прочь отсюда. Не нравилась ему эта пыточная комната. Но без неё никак. Нет других методов.

***

— Девушки, поднимайтесь! На сегодня много работы! Быстрее, быстрее!

Я открыла глаза. Вокруг все суетились. Светлые фигуры в ночных рубашках снуют мимо, с кувшинами и тазами.

Я откинула одеяло и села на кровати. В первые секунды попыталась вспомнить, как могла я с каменного, холодного пола темницы попасть сразу в чистую постель и быть одетой в свежую, ночную рубашку, похожую на такую что и у остальных.

— Саяна, давай быстрее чего ты сидишь, пошли умываться.

Та девушка, что лежала на полу и была мертвой и которую оживили, сейчас вполне себе румяная и свежая.

Я встала с кровати, прошла к тазу, вокруг которого столпились девушки, поливали друг другу из кувшинов и весело умывались.

Комната, это просторная спальня в которой, судя по количеству кроватей, спало не меньше двадцати девушек.

— Девушки, быстрее! На завтра нужно приготовить гостевые комнаты, а ещё убрать в бальной зале. На следующей неделе съедется много высокопоставленных гостей, — покрикивал кто-то.

На всякий случай я не стала стоять и хлопать ресницами, а тоже умылась под общую суету и снова пошла к той кровати, на которой спала. Только совсем не помню, как я в неё ложилась в первый раз.

Наверное, у меня отшибло память на некоторое время.

Ладно, сейчас не до того, но потом обязательно об этом кого-то расспрошу. Интересно же, как мы сюда попали. А пока, нужно торопиться.

Мы надели платья. У всех они оказались абсолютно одинаковыми. Платье приятного голубого цвета, с широкими складками на юбке, с обтягивающим фигуру лифом. Сверху надели белый передник, почти полностью прикрывающий юбку.

Впервые в жизни я надевала такое приятное на ощупь платье. И впервые это было что-то настолько чистое, какими не бывали даже салфетки для гостей в таверне Жанетты.

Может для кого-то из девушек это не было странным и непривычным, но для меня такая одежда в диковинку и я пыталась разглядеть себя в отражении окна. Так как за окнами было ещё темно, свечи освещавшие спальню, давали возможность видеть в окне свои отражения.

Мы рассматривали себя и друг друга. Потом расчесывались и стягивали волосы в плотные узлы на затылке. А сверху надевали тонкую белую ленту, которая придерживала волосы.

— Построились! — снова крикнула главная и только сейчас, когда мы встали, я начала рассматривать эту женщину.

Симпатичная, высокая, в платье похожем на наши, только оно более насыщенного голубого цвета.

— Девушки, сейчас мы пройдём в покои. Каждая из вас получит обязанности, которые и будет выполнять все последующие дни. Сегодня ваш первый день на службе у короля и каждая из вас получит особый знак, который и будет означать, что бы служите королю. Этот знак будет так же означать ваше пожизненное служение. Отныне, никакого другого предназначения у вас не будет.

— Мы что до старости будем тут прислуживать? — спросил кто-то.

Главная повернулась и посмотрела на девушку:

— Если вас выбрали, значит вы уже не такие как все. Вы особенные. Услужение королю, это — оказанная вам честь. Несите эту честь с достоинством, столько, сколько потребуется.

— А если я не хочу, — сказала я.

Главная посмотрела на меня.

— Если ты не примешь знак короля, тебя отправят обратно, откуда взяли.

Обратно возвращаться не хотелось, это понятно, и я замолчала. Раз выбора нет, а его и так не было, придётся служить королю.

Какая разница, где служить. А тут, по крайней мере, я одета в чистую одежду, сплю в чистой постели и наверняка работа моя не будет заключаться в слишком трудных обязанностях.

***

Нас повели завтракать.

Широкая комната с низким потолком, каменными колоннами, длинными столами и лавками, быстро заполнилась разного рода слугами. Под общий гам все уселись за столы.

Тут были мужчины и женщины, парни и девушки. Многие в одинаковой одежде.

Девушки это мы, в голубых платьях. У женщин постарше, платья такие же, как у нашей старшей. Парни одеты в одежду цвета песка и тины. А мужчины в темном.

На столах уже стояло кушанье. Миска, наполненная кашей, пара кусков темного хлеба и чашка с молоком.

Все сели за столы и молча чего-то ждали. Не притрагивались к еде.

Вышел человек, пожилой, невысокого роста, довольно упитанный, встал в конце комнаты, так чтобы было видно всем. Торжественным басом проговорил:

— Приветствуем новых слуг короля Себастьена Грулла Справедливого!

— Приветствуем! — сказали все в один голос.

— Я — главный управляющий всеми слугами замка. Вы можете обращаться ко мне — мастер Тарно. Прошу пройти ко мне тех, кто сегодня в первый раз приступает к обязанностям.

Все девушки, что прибыли вместе со мной и несколько парней встали со своих мест и пошли к этому человеку. Я тоже не отставала от других. Понятно же, что это касается и меня.

Мы встали в ряд перед мастером Тарно. Он осмотрел нас важно и придирчиво, а потом сказал:

— Сегодня вы вступаете на путь служения королю. Получите знаки отличия и носите их с честью и достоинством. Служить королю и его семье, это самое почетное, что может случиться с жителем королевства. Цените это и не разочаруйте своего короля.

Потом он подходил к каждому и давал что-то типа медальона, который все брали, благодарили, кланялись и вешали себе на грудь.

Мастер Тарно подошел ко мне, протянул медальон, я взяла.

— Спасибо, — сказала я и поклонилась.

— Не разочаруй своего короля, — сказал Тарно, прищурился как-то уж слишком подозрительно.

И почему прищурился именно на меня.

— Вы можете приступать, — главный слуга повернулся и быстро вышел, а все сразу схватились за миски и хлеб.

Мы пошли на свои места.

— Странный он какой-то, — сказала я соседке.

— Это его работа быть странным, — улыбнулась она снисходительно.

— Я — Саяна, — протянула я руку для знакомства.

— А я — Лилианна, — мы пожали друг другу руки.

А потом, после завтрака, мы с девушками пошли куда-то.

Остановились в небольшой комнате с разными предметами для уборки. Паулина, так звали старшую горничную, распределила обязанности.

Мне досталось не слишком тяжелое задание — смахивать пыль с канделябров и менять огарки свечей на новые свечи.

Эта работа и стала моей постоянно обязанностью.