Гладстон заговаривал целые парламенты, университеты, корпорации, депутации, мудрено ли было заговорить Гарибальди, к тому же он речь вел на
итальянском языке, и хорошо сделал, потому что вчетвером говорил без свидетелей.
Посреди всех германских наречий раздавались иногда звучные фразы
итальянского языка, перерываемые беспрестанно восклицаниями и поговорками, которыми так богат язык французских солдат; но во всей толпе Зарецкой не заметил ни одного обывателя.
Иногда при ловле камбалы или белуги рыбакам случалось вытаскивать на крючке морского кота — тоже вид электрического ската. Прежде рыбак, соблюдая все меры предосторожности, отцеплял эту гадину от крючка и выбрасывал за борт. Но кто-то — должно быть, тот же знаток
итальянского языка, Коля — пустил слух, что для итальянцев вообще морской кот составляет первое лакомство. И с тех пор часто, возвращаясь с ловли и проходя мимо парохода, какой-нибудь рыбак кричал:
В деревне он продолжал вести такую же нервную и беспокойную жизнь, как в городе. Он много читал и писал, учился
итальянскому языку и, когда гулял, с удовольствием думал о том, что скоро опять сядет за работу. Он спал так мало, что все удивлялись; если нечаянно уснет днем на полчаса, то уже потом не спит всю ночь и после бессонной ночи, как ни в чем не бывало, чувствует себя бодро и весело.
Неточные совпадения
Петенька вдруг ощутил потребность лгать. Он дал волю
языку и целый час болтал без умолку. Рассказывал про придворные балы, про то, какие платья носят петербургские барыни, про
итальянскую оперу, про Патти; одним словом, истощил весь репертуар. Под конец, однако, спохватился, взглянул на часы и вспомнил, что ему надо еще об деле переговорить.
— Если этот феррофлукто спичебуббио, — заговорил он, мешая французский
язык с
итальянским, — если этот торгаш Клуберио не умел понять свою прямую обязанность или струсил, — тем хуже для него!..
Итальянский же
язык выговаривал в совершенстве — ибо был родом из Синигальи, где слышится «lingua toscana in bocca romana!» [»Тосканский
язык в римских устах!» (ит.).].
Тут дамы пришли в восторг — фрау Леноре даже открыла в русском
языке удивительное сходство с
итальянским.
Задумал было Валерьян приняться за чтение, но в библиотеке Петра Григорьича, тоже перевезенной из его городского дома и весьма немноготомной, оказались только книги масонского содержания, и, к счастью, в одном маленьком шкафике очутился неизвестно откуда попавший Боккачио [Боккачио — Боккаччо Джованни (1313—1375) —
итальянский писатель-гуманист, автор «Декамерона».] на французском
языке, за которого Ченцов, как за сокровище какое, схватился и стал вместе с супругою целые вечера не то что читать, а упиваться и питаться сим нескромным писателем.