Неточные совпадения
Эй, хлопче, не довелось тебе слышать, как играл Опанас Швидкий, а теперь уж и не услышишь! Вот же и не хитрая штука бандура, а как она у знающего человека хорошо говорит. Бывало, пробежит по ней рукою, она ему все и скажет: как темный бор в непогоду шумит, и как
ветер звенит в пустой степи по бурьяну, и как сухая травинка
шепчет на высокой козацкой могиле.
— Место — неуютное. Тоскливо. Смотришь вокруг, — говорил Дмитрий, — и возмущаешься идиотизмом власти, их дурацкими приемами гасить жизнь. Ну, а затем, присмотришься к этой пустынной земле, и как будто почувствуешь ее жажду человека, — право! И вроде как бы
ветер шепчет тебе: «Ага, явился? Ну-ко, начинай…»
Много звезд на небе ясном, // Но их счесть никак нельзя, //
Ветер шепчет, будто можно, // А совсем никак нельзя. // Расцветают лопухи, // Поют птицы петухи.
Неточные совпадения
— Любить тебя буду, —
шептала Матренка, присаживаясь к нему, — беречи буду.
Ветру на тебя венуть не дам, всякую твою вину на себя приму; что ни прикажешь, все исполню!
Тут она не тревожила его никакими определенными и неразрешимыми вопросами; тут этот
ветер вливался ему прямо в душу, а трава, казалось,
шептала ему тихие слова сожаления, и, когда душа юноши, настроившись в лад с окружающею тихою гармонией, размягчалась от теплой ласки природы, он чувствовал, как что-то подымается в груди, прибывая и разливаясь по всему его существу.
Оставшись одна, она подошла к окну и встала перед ним, глядя на улицу. За окном было холодно и мутно. Играл
ветер, сдувая снег с крыш маленьких сонных домов, бился о стены и что-то торопливо
шептал, падал на землю и гнал вдоль улицы белые облака сухих снежинок…
А в бурные осенние ночи, когда гиганты-тополи качались и гудели от налетавшего из-за прудов
ветра, ужас разливался от старого зáмка и царил над всем городом. «Ой-вей-мир!» — пугливо произносили евреи; богобоязненные старые мещанки крестились, и даже наш ближайший сосед, кузнец, отрицавший самое существование бесовской силы, выходя в эти часы на свой дворик, творил крестное знамение и
шептал про себя молитву об упокоении усопших.
Ну, я себе думаю: «Ладно, братцы, судите
ветра в поле»; а как, по-моему, полиция, нет ее ничего вреднее, то я сейчас шмыг за одного татарина, да за другого.
Шепчу им: