Неточные совпадения
Дверь
в кабинет отворена… не более, чем на ширину волоса, но все же отворена… а всегда он запирался. Дочь с замирающим сердцем подходит к щели.
В глубине мерцает лампа, бросающая тусклый свет на окружающие предметы.
Девочка стоит
у двери. Войти или не войти? Она тихонько отходит. Но луч света, падающий тонкой нитью на мраморный пол, светил для нее лучом небесной надежды. Она вернулась, почти не зная, что делает, ухватилась
руками за половинки приотворенной двери и… вошла.
Неточные совпадения
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное.
У них, то есть
у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее
руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски
в гимназию, а
девочку взяла к себе. Да вот ты увидишь ее.
Девочка, любимица отца, вбежала смело, обняла его и смеясь повисла
у него на шее, как всегда, радуясь на знакомый запах духов, распространявшийся от его бакенбард. Поцеловав его наконец
в покрасневшее от наклоненного положения и сияющее нежностью лицо,
девочка разняла
руки и хотела бежать назад; но отец удержал ее.
— И я добра вам хочу. Вот находят на вас такие минуты, что вы скучаете, ропщете; иногда я подкарауливал и слезы. «Век свой одна, не с кем слова перемолвить, — жалуетесь вы, — внучки разбегутся, маюсь, маюсь весь свой век — хоть бы Бог прибрал меня! Выйдут
девочки замуж, останусь как перст» и так далее. А тут бы подле вас сидел почтенный человек, целовал бы
у вас
руки, вместо вас ходил бы по полям, под
руку водил бы
в сад,
в пикет с вами играл бы… Право, бабушка, что бы вам…
— Поздравляю с новорожденной! — заговорила Вера развязно, голосом маленькой
девочки, которую научила нянька — что сказать мамаше утром
в день ее ангела, поцеловала
руку у бабушки — и сама удивилась про себя, как память подсказала ей, что надо сказать, как язык выговорил эти слова! — Пустое! ноги промочила вчера, голова болит! — с улыбкой старалась договорить она.
«Какая она?» — думалось ему — и то казалась она ему теткой Варварой Николаевной, которая ходила, покачивая головой, как игрушечные коты, и прищуривала глаза, то
в виде жены директора,
у которой были такие белые
руки и острый, пронзительный взгляд, то тринадцатилетней, припрыгивающей, хорошенькой
девочкой в кружевных панталончиках, дочерью полицмейстера.