Неточные совпадения
На место Авдиева был назначен Сергей Тимофеевич Балмашевский. Это был высокий, худощавый молодой человек, с несколько впалой грудью и слегка сутулый. Лицо у него было приятное, с доброй улыбкой на
тонких губах, но его портили глаза, близорукие, с красными, припухшими
веками. Говорили, что он страшно много работал, отчего спина у него согнулась, грудь впала, а на
веках образовались ячмени, да так и не сходят…
В это время взгляд мой случайно упал на фигуру Балмашевского. Он подошел в самом начале разговора и теперь, стоя у стола, перелистывал журнал. На его
тонких губах играла легкая улыбка. Глаза были, как всегда, занавешены тяжелыми припухшими
веками, но я ясно прочел в выражении его лица сочувственную поддержку и одобрение. Степан Яковлевич спустил тон и сказал...
При этом Николай Афанасьевич вдруг заморгал частенько своими
тонкими веками и, проворно соскочив со стула, отбежал в уголок, где утер белым платочком глаза и возвратился со стыдливою улыбкой на свое место. Снова усевшись, он начал совсем другим, торжественным голосом, очень мало напоминавшим прежний:
При этом Николай Афанасьевич заморгал частенько своими
тонкими веками и вдруг проворно соскочил со стула, отбежал в уголок, взмахнул над глазами своими ручками, как крылышками, отер белым платочком слезы и возвратился со стыдливою улыбкой на прежнее место. Усевшись снова, он начал другим, несколько торжественным голосом:
Неточные совпадения
Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими
веками; взгляд чистый, без колебаний; нос сухой, спускающийся от лба почти в прямом направлении книзу; губы
тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося выражения плотоядности, а с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам.
На скулах —
тонкая сетка багровых жилок, нижние
веки несколько отвисли, обнажая выпуклые, рыбьи глаза с неуловимым в них выражением.
Полномочные вели себя как
тонкие,
век жившие в свете, люди; все должно было поражать их, не видавших никогда европейского судна, мебели, украшений.
Розанов видел, что «черт» одна из тех многочисленных личностей, которые обитают в Москве, целый
век таясь и пресмыкаясь, и понимал, что этому созданию с вероятностью можно ожидать паспорта только на тот свет; но как могли эти ручищи свертывать и подклеивать
тонкую папиросную гильзу — Розанов никак не мог себе вообразить, однако же ничего не сказал угрюмому Арапову.
Хохол заметно изменился. У него осунулось лицо и отяжелели
веки, опустившись на выпуклые глаза, полузакрывая их.
Тонкая морщина легла на лице его от ноздрей к углам губ. Он стал меньше говорить о вещах и делах обычных, но все чаще вспыхивал и, впадая в хмельной и опьянявший всех восторг, говорил о будущем — о прекрасном, светлом празднике торжества свободы и разума.